Декабрь 1993 года. Прячась от мороза и чужих глаз, молодой брокер юркнул в московское метро, где было не только теплее, но и намного светлее, чем на улице. Крепко вцепившись в ручку своего портфеля, он огляделся по сторонам, пристроился в конце вагона и сделал вид, что задремал. Но буквально через пару остановок, как в плохом детективе, выскочил на платформу перед самым закрытием дверей. И хотя до его станции «Чертановская» поезд шел по прямой, Михаил Слипенчук, будущий участник списка богатейших российских предпринимателей Forbes 2011 года ($500 млн, 193-е место), владелец группы компаний «Метрополь», помчался на пересадку — пытался запутать возможную слежку.
К чему такая предосторожность? В то время Слипенчук торговал «ценными бумагами» и ваучерами на Российской товарно-сырьевой бирже. Добравшись до дома, он достал из портфеля несколько пачек долларовых купюр и переложил их в чемодан. «Сделки зачастую совершались прямо на улице или в автомобилях, а народ погибал», — вспоминает финансист.
Через 18 лет, в декабре 2011 года, Слипенчук стал депутатом Госдумы по списку «Единой России» от Бурятии, где у него обширная империя — несколько месторождений цветных металлов и угля, аэропорт в Улан-Удэ, туристический комплекс и другие, более мелкие активы. В Госдуму бизнесмена привела, как он говорит, цепочка случайных событий, закономерно ставшая промежуточным итогом его карьеры. Что даст Слипенчуку активное участие в политике?
Отцы «Метрополя»
Михаил Слипенчук вырос на Алтае, в тысячах километров от моря. Его отец работал на рыболовецких судах, и мальчик, любуясь видами с полученных от него открыток, мечтал не о политике, а об экспедициях и дальних странах. После школы он хотел поступать в мореходное училище во Владивостоке. Но училище, как и гидрометеорологические институты в Ленинграде и Одессе, не приняло у него документы: он был близорук. В итоге Слипенчук поступил на географический факультет МГУ, а после окончания в 1987 году два года прослужил в частях ПВО на Дальнем Востоке инженером-синоптиком.
Родители к тому времени переехали в Новгород, вернувшийся из армии Слипенчук недолго проработал на местном предприятии «Азот» (сейчас «Акрон», производитель удобрений), написал несколько научных статей и поступил в аспирантуру МГУ. Там-то он и приобрел первый опыт предпринимательства. Во время учебы Слипенчук несколько раз съездил в Европу, где провернул первую сделку — продал в Париже по $25 за штуку привезенные из России 40 банок черной икры (они обошлись ему $2 за банку). Следующий бизнес, как говорит бизнесмен, был для него самым тяжелым в прямом и переносном смысле. Он покупал за $50 собранный в Новгороде телевизор «Садко» с японской лучевой трубкой, весивший 30 кг, вез его на поезде в Москву и продавал в общежитии МГУ за $100.
Там же, в МГУ, на одном из закрытых кинопросмотров Слипенчук впервые увидел фильм «Уолл-стрит». Голливудская сага о нечистой игре на фондовом рынке произвела на будущего инвестиционного банкира неизгладимое впечатление. Когда он позже купил себе телевизор и видеомагнитофон, то раз 20 пересмотрел фильм и решил, что непременно должен стать брокером.
Возможность реализовать мечту представилась довольно быстро — в России появились первые акционерные общества, и началась приватизация. Слипенчук ходил по общежитию МГУ и жадно ловил незнакомые слова «ваучер», «Гермес». Узнав, что акциями «Гермеса» торгуют на Каланчевке в районе трех вокзалов, он отправился туда набираться опыта и услышал о существовании Российской товарно-сырьевой биржи. Так он стал биржевым брокером, заключив первую сделку на занятые у друга $3000 — большие по тем временам деньги.
На спекуляциях ваучерами и суррогатными ценными бумагами вроде билетов и акций МММ и «Телемаркета» (помните рекламный слоган «Мы сидим, а денежки идут»?) Слипенчук заработал к концу 1994 года $300 000. Это был уже новый уровень — и знакомый финансист свел брокера с председателем правления банка «Метрополь» Айдаром Котюжанским. И хотя на первой же встрече, рассказывает Слипенчук, банкир заявил, что знает только одну ценную бумагу — наличный доллар, им удалось найти общий язык. Они договорились, вспоминает Слипенчук, о создании ИФК «Метрополь», где он получал 30%, а банк — 70%. «Ты с улицы, а мы банк» — так, по словам Слипенчука, Котюжанский обосновал распределение долей в капитале инвестиционной компании. Сам Котюжанский отказался давать интервью для этой статьи.
По словам бывшего сотрудника банка «Метрополь», Котюжанский очень ценил выпускников МГУ и в кадровой политике старался делать ставку именно на них. Поэтому харизматичный, уверенный в себе Слипенчук произвел на него самое благоприятное впечатление, а после одной из удачных сделок с недвижимостью, организованных брокером, банкир решил нанять его на работу. Котюжанский, который в тот момент полностью контролировал ИФК «Метрополь», возможно, обещал Слипенчуку 30% прибыли, рассказывает бывший сотрудник банка.
Как бы там ни было, поначалу все сделки на фондовом рынке проводились через банк «Метрополь», а Слипенчук стал руководителем отдела ценных бумаг. С ростом оборотов самые сложные и рискованные операции Слипенчук начал проводить через ИФК «Метрополь», и в 1995 году торговля ценными бумагами принесла компании $2 млн прибыли, говорит он. Следующий, 1996 год стал для российского фондового рынка годом мечты — президентская гонка Бориса Ельцина и Геннадия Зюганова сначала загнала цены акций на минимум, а затем за четыре месяца индекс РТС вырос более чем в три раза. Слипенчук, увидев возможности для большой игры, попросил у Котюжанского $1 млн, но получил отказ. Тогда он собрал этот $1 млн у знакомых и к осени 1996 года превратил его в $7 млн. Слипенчук говорит, что тогда впервые задумался о самостоятельности.
Успешные операции привлекли в ИФК «Метрополь» нового крупного клиента и акционера — ФГУП «Алмазювелирэкспорт». Бывший менеджер банка «Метрополь» рассказывает, что Котюжанский красочно описал таланты Слипенчука экспортерам алмазов, бриллиантов и платины и предложил им стать равноправными партнерами.
Августовский кризис 1998 года превратил зарождавшийся российский фондовый рынок в пустыню. ИФК «Метрополь» потеряла весь капитал, задолжала клиентам и контрагентам $3 млн и хваталась за любую возможность заработать хоть сколько-нибудь.
В 1999 году фондовый рынок начал постепенно восстанавливаться, а 31 декабря Борис Ельцин объявил о своей отставке. Слипенчук воспринял его выступление как руководство к действию — он поверил в будущего президента Владимира Путина. ИФК «Метрополь» начала активно покупать акции. «Я считаю Путина вторым родителем ИФК «Метрополь», только он об этом не знает», — смеясь, рассказывает финансист.
Творческий поиск
В январе 2001 года на территории спорткомплекса ЦСКА прогремел мощный взрыв. Рванули припаркованные около теннисных кортов «жигули». Следователи быстро выяснили, что взрыв был спланированным покушением на Котюжанского, чей BMW стоял неподалеку. Банкиру повезло: бомба сработала с опозданием, и он отделался ранениями.
Через несколько месяцев доля банка в ИФК «Метрополь» перешла к Слипенчуку. Совпадение? «Это не мои методы работы. Считаю, что карма всегда возвращается», — уверенно отвечает теперь Слипенчук на вопрос о его возможной причастности к взрыву. По его словам, к тому моменту он окончательно разошелся с Котюжанским в стратегии развития бизнеса и выкупил у него долю в ИФК «Метрополь» за $7 млн. Вскоре «Алмазювелирэкспорт», выполняя распоряжение правительства, также вышел из числа совладельцев ИФК, и Слипенчук аккумулировал почти 100% компании.
После развода с партнерами Слипенчук продолжил делать то, что умел, — торговать на фондовом рынке. «Метрополь» ничем не отличался от десятка других инвесткомпаний средней руки, действовавших в то время на фондовом рынке. Как и всех инвестиционных банкиров, Слипенчука, по его словам, интересует поиск недооцененных активов. Разница лишь в том, что слово «играть» в применении к профессиональной деятельности в ИФК «Метрополь» произносить запрещено.
Чего только «Метрополь» не перепробовал. Одно время Слипенчук делал ставку на телекоммуникации и собрал 7% акций «Ростелекома». Инвесткомпания неплохо заработала на сделке, хотя организовать мощную долгоиграющую операцию не получилось: пакет был продан на рынке для финансирования других проектов.
В середине 2000-х бизнесмен загорелся идеей консолидации нескольких банков и продажи их иностранцам, которые в то время были готовы платить за российские кредитные организации три-четыре капитала. Так «Метрополь» стал совладельцем двух банков — Обибанка и Международного акционерного банка. Но до кризиса найти покупателя так и не удалось, а сейчас о таких мультипликаторах уже забыли. Только в 2011 году Слипенчук подыскал наконец партнера для банковского проекта — японский SBI Holdings купил 50% Обибанка (с заместителем председателя правления SBI Йошитака Китао он познакомился в японской бане, в 2007 году). Год японцы присматривались к новым партнерам, еще на год растянулись российские бюрократические процедуры. Менеджер Обибанка называет внутреннюю атмосферу в банке сонной, за два года общения с осторожными и медлительными японцами команда полностью расслабилась.
Параллельно Слипенчук занимался прямыми инвестициями — покупкой промышленных компаний и недвижимости. Одним из крупнейших проектов стало приобретение участка земли на территории бывшего АЗЛК. Автомобильное предприятие (на 60% принадлежало государству в лице ФАУФИ) задолжало 23 млрд рублей федеральному бюджету, но правительство Москвы не хотело выкупать завод с долгами, хотя было заинтересовано в его территории, намереваясь расширить совместное с французским Renault производство бюджетных иномарок («Автофрамос»).
В итоге на «Москвиче» ввели конкурсное производство и стали распродавать имущество. И 4 декабря 2006 года ИФК «Метрополь» выиграла аукцион, заплатив за территорию и постройки на ней 5,55 млрд рублей, всего на 48 млн рублей больше стартовой стоимости. Спустя месяц компания продала большую часть земли по такой же цене правительству Москвы для нужд «Автофрамоса», в качестве комиссии оставив себе 21 га. Единственный реальный конкурент ИФК «Метрополь» — Mirax Group — не смог принять участие в аукционе. «Наши представители в сопровождении нотариуса не были допущены к конкурсному управляющему, в результате не было подписано соглашение о задатке», — рассказывал в одном из интервью председатель совета директоров Mirax Group Максим Темников.
На землях «Москвича» Слипенчук решил реализовать девелоперский проект: офисы, торговые площади, гостиницы и апартаменты. Своего рода зеркальное отражение «Москва-Сити» по другую сторону Третьего транспортного кольца. Инвестиции в проект оцениваются в $3–4 млрд, а партнером стала японская архитектурно-инжиниринговая группа Nikken Sekkei. Впрочем, с мертвой точки дело так и не сдвинулось.
Как ни странно, дорога в список богатейших бизнесменов страны открылась Слипенчуку благодаря сделке, состоявшейся в 2000 году, которую трудно было назвать удачной.
Свинцовый туман
После кризиса 1998 года одним из направлений деятельности «Метрополя» стала скупка предприятий по заказу клиентов. В 2000 году ИФК приобрела контрольный пакет акций саратовского аккумуляторного завода «Электроисточник», но заказчик передумал и не расплатился с компанией. И тогда Слипенчук решил взяться за управление заводом.
Первым шагом нового владельца стал запрет бартера и толлинговых схем — до этого дилеры поставляли на завод свинец и забирали готовую продукцию. Деньги за аккумуляторы покупатели начали платить примерно через полгода — по мере оживления российской экономики. Инвестиции в «Электроисточник», по словам Слипенчука, окупились за полтора года. Освоив нехитрый бизнес, Слипенчук с партнерами стал скупать другие аккумуляторные предприятия. В созданный холдинг «Русские аккумуляторы» вошло семь заводов, на которые, по его оценке, приходилось около 50% производства аккумуляторов в России.
Стремительное развитие холдинга довольно быстро прекратилось из-за роста мировых цен на свинец, на который приходится около 80% себестоимости аккумулятора. За 2003 год и I квартал 2004-го цена свинца на Лондонской бирже металлов выросла почти вдвое, до $1000 за тонну. «Это сильно выбило нас из седла, — говорит Слипенчук. — Ведь увеличить отпускную цену аккумулятора в два раза нереально». И тогда географ по образованию стал использовать знания, полученные в университете, — нужно было срочно найти источник дешевого сырья. Основными производителями свинца в Советском Союзе были заводы в Казахстане, в России работало всего два небольших предприятия — Челябинский цинковый завод и владикавказский «Электроцинк», — но и они после приватизации были в надежных руках (сейчас принадлежат акционерам УГМК).
Слипенчук принялся изучать выставляемые на аукционы лицензии на разработку месторождений, и его внимание привлекла Бурятия.
От Москвы до Улан-Удэ больше 5600 км по железной дороге, оттуда до поселка Озерный, затерявшегося в глухой тайге, еще 340 км. Здесь расположено Озерное месторождение полиметаллов (комплексные руды, содержащие свинец, цинк и другие металлы). В 400 км от Озерного, к северу от озера Байкал, находится еще одно аналогичное месторождение, Холоднинское. Их совокупные запасы цинка оцениваются в 18 млн т — это 40% российских запасов, больше, чем запасы США или Канады. В 2004 году одна из структур ИФК «Метрополь» выиграла аукционы на право разработки этих месторождений, заплатив в общей сложности $3,2 млн. «Большие деньги по тем временам», — считает Слипенчук. Зачем инвестиционной компании месторождения цветных металлов?
Для освоения бурятских месторождений ИФК «Метрополь» создала холдинг «Металлы Восточной Сибири» (аббревиатура МВС совпадает с инициалами Слипенчука). «Две ночи не спал — думал над названием, — смеясь, рассказывает бизнесмен. — В нас никто не верил, поэтому решил поставить на карту свое имя». Но кроме имени проекту нужны были и деньги: на освоение одного только Озерного месторождения необходимо было найти около $1 млрд. Перспектива стать крупнейшим производителем цинка и свинца в России так увлекала Слипенчука, что он забросил бизнес, с которого началось его знакомство с Бурятией, — к 2005 году ИФК «Метрополь» продала 50% «Русских аккумуляторов» за $40 млн.
Слипенчуку сравнительно легко удалось найти инвестора. Летом 2006 года канадская компания Lundin Mining приобрела 49% в совместном предприятии по разработке Озерного месторождения за $125 млн. Вскоре грянул кризис, и канадцы вышли из проекта, осенью 2009-го продав свою долю обратно за $35 млн. Слипенчук неплохо заработал, но $90 млн явно не хватит на разработку. Бизнесмен ведет переговоры с китайскими компаниями.
Сейчас все проекты ИФК «Метрополь» находятся в замороженном состоянии — у Слипенчука нет денег на их реализацию. Но выход из тупиковой ситуации нашелся.
Бурятская прописка
Первого августа 2009 года председатель правительства Владимир Путин совершил четырехчасовое погружение на дно озера Байкал на глубоководном аппарате «Мир». Своими впечатлениями он поделился с журналистами: «Вода, конечно, с экологической точки зрения чистая, но это по сути суп из планктона, как я его назвал». Научную экспедицию на Байкале финансировал Слипенчук.
В том же 2009 году бизнесмен прописался в Еравнинском районе Бурятии, где расположено Озерное месторождение. «Мотив простой: я хотел помочь людям», — объясняет Слипенчук. За последние два года помощь в виде отчислений подоходного налога превысила 50 млн рублей, признается он.
В марте 2011 года беспартийный предприниматель, выдвинутый «Единой Россией», выиграл довыборы в районный совет Еравнинского района, набрав около 65% голосов. Единственным конкурентом была сотрудница местного лесничества Татьяна Грехова, представляющая КПРФ. Слипенчук подчеркивает, что на выборы его позвали жители и не в его правилах отказываться от таких предложений.
Через несколько месяцев президент Бурятии Вячеслав Наговицын предложил Слипенчуку попробовать себя в праймериз «Единой России» перед выборами в Госдуму. Для этого бизнесмену даже не пришлось вступать в партию — помогло создание Общероссийского народного фронта (ОНФ). Участниками ОНФ стали два благотворительных фонда Слипенчука: Фонд содействия сохранению озера Байкал и Благотворительный фонд «Крейсер «Варяг».
Источник в партии говорит, что протекцию бизнесмену оказал министр Сергей Шойгу, который возглавляет Русское географическое общество. Еще один участник экспедиции «Миры» на Байкале» и одновременно списка богатейших предпринимателей 2011 года Владимир Груздев ($950 млн, 104-е место), нынешний губернатор Тульской области, говорит в интервью Forbes: «Не думаю, что его кто-то продвигал. Михаил много сделал для региона, главы регионов заинтересованы в таких представителях».
Как работает частно-государственное партнерство в Бурятии? Например, Наговицын давно хотел решить проблемы аэропорта Улан-Удэ. Аэропорт принадлежал австрийскому фонду, который не вложил ни копейки в его развитие. После двух лет переговоров, весной 2011 года, Слипенчук выкупил аэропорт за $3 млн, и еще $3 млн «Метрополь» тут же вложил в инфраструктуру терминала, рассказывает он.
На праймериз бизнесмен занял второе место, уступив только Наговицыну. Вторым оказалось его место и в региональном списке кандидатов в депутаты Госдумы. Здесь бизнесмен занял кресло заместителя председателя комитета по природным ресурсам, природопользованию и экологии. Вскоре после избрания Слипенчука в парламент ИФК «Метрополь» и госкорпорация «Роснано» объявили о развитии совместного проекта по добыче и переработке бериллия в Бурятии (металл, используемый в ядерной, аэрокосмической и телекоммуникационной отраслях). Стоимость проекта — 7 млрд рублей, «Роснано» профинансирует половину.
Что с другими месторождениями? Еще осенью 2006 года правительство внесло Холоднинское месторождение в Центральную экологическую зону озера Байкал, где запрещена горнодобывающая деятельность. Теперь Слипенчук и Наговицын ратуют за пересмотр законодательства об охране Байкала. В январе 2012 года Наговицын объяснил свою позицию в прессе: «Нужно менять закон — от запретительных мер переходить к экономическим ограничениям. Если человек занимается там деятельностью, он должен вести ее так, чтобы не нанести ущерб озеру Байкал». Слипенчук выступает за разработку месторождения с использованием современных технологий. Другой вариант — рекультивация земель за счет государства, чтобы объекты инфраструктуры, созданные еще в СССР, не наносили ущерба экологии. Это обойдется бюджету в $100 млн, говорит он. Необходимо найти компромисс, считает Слипенчук.
Как насчет конфликта интересов? «Природопользование — это моя специальность, и сейчас во мне эколога больше, чем бизнесмена», — уверяет Слипенчук. Впрочем, он не отрицает, что в случае с Холоднинским месторождением конфликт интересов присутствует. И все больше Слипенчук говорит о политике. В интервью Forbes он сказал, что в перспективе мечтает взять в управление какой-нибудь регион и сделать его привлекательным для инвестиций. В июле 2012 года у Наговицына истекают президентские полномочия.
Читайте интервью с депутатом-миллиардером Михаилом Слипенчуком: «Я запретил сотрудникам ходить на митинги»