Ксения Юдаева: «Речь не о девальвации, а об ограничении удорожания нацвалюты»

— В газетах пишут, что вы собираетесь перейти на работу в ЦБ. Это правда?

— Не буду отвечать на этот вопрос. В понедельник не собираюсь, у меня «двадцатка».

— Почему отказались от создания Росфинагентства?

— Этому много причин. Закон действительно был сыроват. Мне кажется, что Минфин до конца не продумал, как они видят организационную форму, процесс управления, как они будут купировать риски. По организационной форме Минфин не смог объяснить депутатам, чего он хочет и зачем это нужно, почему то, что они хотят, нельзя сделать в рамках текущего мандата, почему нельзя другим компаниям передавать деньги в управление, не имея этой прослойки в виде Росфинагентства. Кроме того, в какой-то момент возник вопрос о том, что Россия часто сталкивалась с судами по разным направлениями.

— Чего хотел добиться министр финансов Антон Силуанов, когда говорил о том, что нужно девальвировать рубль? Это новый способ словесных интервенций?

— Нет, я думаю, что Силуанов об этом не думал. Сейчас обсуждаются разные предложения как стимулировать экономический рост, и, в частности, [министр экономического развития Андрей] Белоусов говорил, что рубль слишком дорогой и его нужно искусственно девальвировать. Против этого все активно выступали, но этот механизм о котором говорит Силуанов, — не способ девальвировать рубль, это способ избежать колебаний рубля. Когда создавали Резервный фонд, в Россию шел большой приток нефтевыручки, у России был фиксированный (или квазификсированный) обменный курс. Это была единственная денежная политика Центрального банка. Стабилизационный фонд создавался как механизм стерилизации излишней валютной выручки, поэтому он был прописан как чистое изъятие денег из обращения. Сейчас ситуация изменилась: нефтяная выручка к нам не идет, валютный курс гибкий, а правила остались те же самые. Стабфонд является нестерилизованным изъятием денег из обращения, поэтому в прошлом году было много жалоб от банков, что политика Минфина ведет к дефициту ликвидности, дестабилизирует денежный рынок и т. д. То, что предложил Силуанов, — очень правильная мера, потому что в условиях гибкого курса рубля нужно перейти от нестерилизованного изъятия валюты к стерилизованному, чтобы операции по переводу денег в Резервный фонд не приводили к дефициту ликвидности. А дефицит ликвидности может приводить к некоторому удорожанию рубля. Речь идет не о мерах по девальвации, а о мерах, ограничивающих излишнее удорожание национальной валюты.

— Но это заявление само по себе вызвало девальвацию...

— Что привело к девальвации, сложно сказать, потому что параллельно американцы заявили о том, что они будут выходить из QE, или не заявили, но все этого испугались и все пошло рушиться, потому что все рванули в разные американские активы из более рискованных. Мне кажется, что это просто совпадение, я не думаю, что Силуанов обвалил рынок. Он не очень аккуратно выразился, газеты еще более неаккуратно написали, все это совпало с волатильностью мировых рынков, связанных со слухами об ограничении количественного смягчения.

Справка

Ксения Юдаева возглавляет экспертное управление президента с 13 июля 2012 года. Она также является представителем президента (шерпой) в G20. До этого работала в Сбербанке, где с 2008 года занимала должность главного экономиста, руководителя Центра макроэкономических исследований Сбербанка. Окончила МГУ им. Ломоносова и оказавшуюся в последние дни в центре внимания СМИ Российскую экономическую школу, в которой впоследствии преподавала. Получила степень доктора по экономике в Массачусетском технологическом институте, стажировалась в Стокгольмской школе экономики.

— Вам не показалось, что Силуанов слишком много на себя взял, забрав функции Центрального банка и попытавшись сделать словесную интервенцию?

— Я не думаю, что это была попытка сделать словесную интервенцию.

— Как вы относитесь к периодически всплывающей идее, что надо бы лишить независимости Центральный банк?

— Как таковой идеи о лишении независимости Центрального банка я не слышала. Я слышала другую идею, что Эльвира Сапхизадовна как человек Владимира Владимировича будет менее независимой, чем Сергей Михайлович Игнатьев. Но я бы сказала, что эти слухи сильно преувеличены.

— Тем не менее периодически начинаются разговоры о том, чтобы посадить чиновников Минфина в совет директоров ЦБ.

— Да, это периодически всплывает, но это успешно отбивается. ЛДПР, я помню, очень претендовала на места в совете директоров ЦБ. В известной степени Минфин можно понять. Мегарегулятор — это экзотическая вещь; неочевидно, что она неправильная, но она экзотическая — забираем функции правительства и передаем Центральному банку. Я, как экономист, должна сказать, что из экономической теории известно, что Центральный банк должен быть независим в сфере денежно-кредитной политики, а что он должен быть независим как регулятор, например, страховых компаний... Таких жестких утверждений в экономической науке нет. Другое дело, что, для того чтобы не подрывать его независимость в сфере денежной политики, никаких представителей кого бы то ни было в совете директоров не будет.