Знаменитый микроблогер, сменивший жанр специально для Forbes, продолжает серию колонок
На прошлой неделе журнал «Афиша» анонсировал специальный номер с общественно-политическими манифестами. Их было 43, но больше всего я ждал один. И он, к сожалению, меня разочаровал. Текст Павла Дурова, моего сверстника, которому я по-хорошему завидую, и человека, с которым, признаюсь, даже ощущаю некоторое внутреннее родство, должен был быть интересным. А на деле оказался чем-то вроде попытки девятиклассника творчески переписать листовку либертарианской партии.
Манифест пронизан противоречиями.
«3. Радикально увеличить налоги на все отрасли, связанные с добычей сырья. Стране необходимо избавляться от голландской болезни, которая тянет ее в пропасть не первое десятилетие. Избыток сырья в XXI веке — спутник застоя», — пишет Павел. И следующим же пунктом: «4. Отменить налоги и ограничения на все, что связано с информационной сферой. Россия должна стать первым крупным информационным офшором, который привлечет к себе всех прогрессивных людей мира. XXI век — век свободной информации».
Фактически Дуров исповедует либертарианские взгляды только в отношении отрасли информационных технологий, а к нефтяникам хочет применить самые жесткие меры государственного вмешательства. Нефтяной магнат Эллис Уайет, персонаж книги «Атлант расправил плечи», сжег за такое все свои нефтяные вышки по принципу «ни себе, ни людям» и уехал в общество посвободнее.
Причина сырьевой болезни не столько в самой нефти, сколько в изъятии и государственном перераспределении прибыли от ее продажи. Это ломает нормальные экономические стимулы и рождает перекосы, вроде клуба 80% — людей, которые ничего не создают, а только участвуют в распределении ренты, но при этом живут богаче всех в стране. Изъятие прибылей у одних частных компаний и создание преференций другим не что иное, как вмешательство государства в экономику, которое либертарианцы отрицают. Призывая обложить налогом на сверхприбыль какую-то отрасль, вроде бы либертарианец Дуров выпускает джинна из бутылки.
Сегодня государство считает, что надо изымать сверхприбыли нефтяных компаний, а завтра решит, что социальная сеть «ВКонтакте» — стратегический информационный ресурс и поступит с ней так же, как когда-то с телеканалом НТВ.
Для этого необязательно национализировать социальную сеть. По аналогии с передачей «Коммерсанта» лояльному Усманову, а «Рен-ТВ» лояльному Ковальчуку государство сможет помочь лояльному холдингу Mail.ru увеличить долю в «ВКонтакте» до 50%+1.
И если в этом случае пять ведущих программистов самой популярной российской социальной сети последуют примеру нефтяника Уайета и в течение суток переселятся в Калифорнию, предварительно оставив миллионы российских подростков без фотографий и групп, в которых те с помощью «новейшей технологии краудсорсинга» распределяют одно домашнее задание на 30 человек, их вряд ли кто-то осудит.
Будучи автором фразы «Хомяк расправил плечи», я сам, как и многие другие участники протестов, принадлежу к стихийным либертарианцам. Мы все хотим равенства перед законом, честной конкуренции и отрицаем насилие как инструмент решения экономических вопросов. Умеренные оппозиционеры считают, что государство надо лишить всех функций, кроме базовых, потому что пока оно не справляется даже с ними. Некоторые и вовсе задумываются о том, чтобы государство упразднить, потому что наше государство очень сильно устарело и намного больше мешает жить, чем помогает.
«10. Отменить прописку, загранпаспорт как отдельную сущность, въездные визы, воинский призыв и другие рудименты феодализма. Попытки ограничивать право передвижения или вербовать молодежь в военное рабство приводят к оттоку лучших умов в другие страны. XXI век — век без феодальных границ», — пишет Павел. И это, в общем-то, правильно. За исключением одного. Перед тем как избавиться от рудиментов феодализма, надо избавиться от самого феодализма.
Если ты живешь в XXI веке и сделал неплохой аналог Facebook, тяжело поверить, что прямо за окнами твоего офиса, расположенного на последнем этаже дома Зингера, находится феодальное государство. А оно там есть.
Все мы видели, как двое полицейских пытались сломать руку Алексею Навальному. После этого в суд как ни в чем не бывало пришли другие полицейские и рассказали, как они задерживали Навального и как он им сопротивлялся. Судья им, естественно, поверил, а видеозапись, опровергающую их показания, смотреть не стал. Навальный написал заявление. Если оно дойдет до суда — все мы понимаем, какой вердикт он вынесет.
Навальный не может выиграть этот спор, потому что не может. Потому что принадлежит к более низкой касте. Он должен быть благодарен, что полицейский сжалился и не сломал ему руку, хотя ему ничего бы за это не было. В паре Навальный — Полицейский последний может пытать, лжесвидетельствовать и отрицать даже закон всемирного тяготения, если ему это зачем-то понадобится. Судья будет на его стороне, потому что задача суда — не судить, а поддерживать своими решениями существующую феодальную систему.
Впрочем, в легендарном репортаже Аркадия Мамонтова «Неприкасаемые» беспомощным оказывается уже полицейский. Ему хамят и угрожают, его открыто посылают. Попирают и закон, и его самого как представителя закона. Казалось бы, за такое поведение полицейский должен мгновенно положить своих оппонентов лицом на асфальт. Но нет, он ничего не может сделать — в лучшем случае ведет душеспасительные беседы. Потому что провокатор-журналист заставил его останавливать представителей более высокой касты, над которыми у рядового гаишника нет никакой власти. Возможно, Аркадий Мамонтов осуществил спланированную идеологическую диверсию, потому что единственное, что видно из его сюжета, — это то, что Россия действительно феодальное государство.
Попробуйте проехать при полицейском по встречке. Вас оштрафуют, отберут права или попросят очень крупную взятку. И объяснят, что это справедливо, потому что вы угрожаете жизни других людей. Но если вы министр, сотрудник администрации президента, ФСО или представитель какой-то иной федеральной касты, отмеченный высшим знаком серии АМР, вы можете подвергать опасности чужие жизни. А полицейский это ваше право будет охранять.
Самое интересное, что феодализм — это вовсе не стихийная идеология, которую представители власти опасаются вербализировать. Бывший директор ФСБ Николай Патрушев открыто продвигал идею о превращении сотрудников спецслужб в «новое дворянство» и уже начал передавать детям крупные наделы. Его сын Дмитрий Патрушев в возрасте 32 лет стал главой одного из крупнейших банков в стране — Россельхозбанка. Не отстает и Сергей Иванов — его сын в 31 год возглавил страховую компанию СОГАЗ. У сына еще одного выходца из спецслужб, главы РЖД Владимира Якунина — инвестфонд Venture Investment & Yield Management LLP, инвестирующий сотни миллионов долларов в недвижимость.
Друзья и сослуживцы Владимира Путина давно поняли, что быть «дворянином» (т. е. феодалом) намного почетнее и выгоднее, чем простым советским офицером КГБ. О феодальном государстве как о свершившимся факте заговорил даже Василий Якеменко, который сам еще недавно был феодалом.
Вас все еще смущает несменяемость, колоссальная дистанция власти и пустые улицы Москвы во время инаугурации Путина? Вам кажется странным, что в феодальном государстве господствует монархия? Надеюсь, нет, потому что исторический опыт свидетельствует о том, что именно такая форма правления наиболее естественна для существующего общественного строя.