Голодовка, происходящая в Астрахани, длится уже месяц, но власти обратили на нее внимание совсем недавно, после того как в городе начались массовые выступления оппозиционеров, слетевшихся со всей России. И даже тогда высказывания депутатов от партии власти и чиновников в основном сводились к тому, что происходящее — это шантаж; они не видят предмета для возмущения (нарушений на выборах мэра 4 марта). Один астраханский чиновник заметил, что «все уже привыкли» к голодовкам Шеина. Премьер-министр, которому вопрос про Астрахань задали в среду в парламенте, дипломатично ответил, что не понимает, зачем голодать, не подав иск в суд.
Ответ был лукавством: материалы, которые можно было бы подать в суд, те самые записи с установленных за сотни миллионов долларов видеокамер, удалось получить на четвертой неделе астраханского поста, после вмешательства руководителя «Справедливой России» Сергея Миронова. Так что, не напугав власть, Олег Шеин не мог бы даже дойти до суда.
Но если сделать вид, что мы не понимаем, почему в Астрахани голодают 20 человек, лукавый прагматический премьерский вопрос вполне имеет право на жизнь. Действительно, зачем голодать? Ответов на это вопрос может быть несколько, и некоторые из них могли бы многое рассказать премьеру об устройстве его страны.
Понятно, что причина голодовки с точки зрения самих голодающих — это крайнее возмущение подтасованными результатами выборов и неспособность исправить несправедливость обычными средствами, например, в суде. И любой человек, который следит за избирательной практикой в России, понимает хотя бы интуитивно, что они правы: действительно, ситуация вопиющая, правда, решить ее в суде будет невозможно, тем более в астраханском суде.
Если перевести вопрос в прагматическую плоскость, то ответ на вопрос «зачем» уже получен. Неделю назад голодающего Олега Шеина никто не знал, а сегодня, подав свой иск, он летит в Москву на встречу с Владимиром Чуровым как триумфатор. Вся страна знает мэра Астрахани, тысячи людей готовы проехать ради него тысячи километров. Лидеры «Справедливой России» ходят в футболках «Олег, мы с тобой!». Даже исполнительная вертикаль вынуждена к нему прислушиваться — а еще несколько дней назад не замечала в упор. Что еще нужно политику? Очевидно, что Шеин одержал над Владимиром Путиным и его партией не только моральную, но и политическую победу.
И все же, почему голодовка оказывается не просто эффективным, но единственно эффективным средством политической борьбы?
Тому есть две причины. Во-первых, голодающие не обращаются к власти и не могут этого делать по определению: отказ от еды возможен только тогда, когда власть уже взвешена, отмерена и сочтена преступной. Они обращаются к обществу, прекрасно понимая, что чиновники будут реагировать только на массовый протест.
Общество в России, даже если понимать под этим словом в рамках данного текста небольшую его часть, желающую активно бороться за свои гражданские идеалы, не доверяет политикам. Не доверяет и вообще, и в частном случае выборов. Все еще помнят, как рассерженные граждане собирали стотысячные митинги против фальсификаций на парламентских выборах, а пострадавшая сторона — новоизбранные депутаты от оппозиционных партий — делала вид, что ничего не происходит.
Олег Шеин и его сторонники, голодая в Астрахани, ясно показывают, что им есть дело до того, что происходит, и что они не пойдут на сделку с властью, обменяв голоса астраханцев на краткосрочные политические дивиденды. Они отказываются быть в данном случае политиками и говорят: мы просто граждане, у нас с вами общая беда. Люди ему верят. А через три недели даже председателю партии Сергею Миронову, который не пошевелил в декабре пальцем, чтобы защитить свой результат на парламентских выборах, приходится забывать про конфликт лояльностей и публично поддерживать Шеина.
Во-вторых, даже поверив, что Шеин защищает не свои интересы (нулевая гипотеза российской народной политологии), люди не спешат все бросить и поехать на Волгу. Одна из причин состоит в том, что гражданский протест, как и вертикаль власти, существует в режиме ручного управления. Структуры гражданского общества недостаточно зрелы, чтобы поддерживать войну с произволом в фоновом режиме на региональном уровне. Они могут решать одну проблему зараз. Митинг в Астрахани чем-то похож на внезапные разносы из арсенала Владимира Путина: это крайняя мера запугивания непослушной региональной бюрократии. А значит, в ситуации, когда произвол случается ежедневно, за внимание сограждан надо бороться. Объяснять им как-то, что происходящее именно в Казани, Лермонтовске, Астрахани — это главная текущая проблема. И для этого тоже можно голодать.
Так устроена политика в России — 2012. Не имея возможности влиять на власть, приходится воздействовать на общество. Оно мобилизуется и формулирует проблему, которую можно было бы решить при помощи независимого суда, на языке, понятном исполнительной вертикали: языке массового протеста.
Это единственный действенный механизм защиты своих прав, требующий, к сожалению, жертв — не сакральных, а вполне реальных.
Владимир Путин выстроил систему, в которой запретительно высоки барьеры на вход в политику. Помимо общественной поддержки (например, нескольких десятков процентов голосов на выборах) и убеждений, нужна еще и готовность пойти на жертвы, в том числе персональные. Зато и награда за эту готовность велика: те, кто перешагнул через барьер в большую политику, практически не сталкиваются с конкуренцией. Это сильный стимул для того, чтобы попробовать.
Хорошая новость состоит в том, что Олег Шеин смог защитить права своих земляков и шагнуть через барьер. Может быть, вкус к политике почувствуют теперь и его соратники по партии. Но есть и плохие новости: он и его товарищи все еще рискуют жизнью, а цена, которую приходится платить за внимание власти и общества, еще чуть-чуть выросла.