Рустем Нуреев: «Экономический монополизм в России – это порождение политического монополизма»

Лекцию прочитал глава департамента экономической теории в Финансовом университете при Правительстве РФ Рустем Нуреев.

Корпус научной литературы, посвященной политическим бизнес-циклам, очень обширен, но, к сожалению, в основном, посвящен США и странам Западной Европы. Подходящей литературы по России, которая бы раскрывала наши политические бизнес-циклы, очень и очень мало.

Для того, чтобы разобраться, что такое политические циклы, мы должны ввести некоторые основные понятия. Бизнес-циклы - это систематические колебания экономики вокруг некого тренда. Наряду с экономическими бизнес-циклами существуют политические бизнес-циклы, в ходе которых правительство стремится манипулировать экономикой для достижения своей основной политической цели – переизбрания. Наконец, существуют и двухпартийные циклы – это ситуации, когда колебания экономики могут возникнуть вследствие действий правительства или конкуренции между партиями.

В ходе сегодняшней лекции мы познакомимся с фундаментальными компонентами теории политических деловых циклов: функцией VP (Vote and Popularity – голоса и популярность); поговорим о теории рациональных ожиданий и условиях эффективности политики при рациональных ожиданиях; рассмотрим электоральный цикл Нордхауза — Макрэя, двухпартийные циклы сторонников - цикл Гиббса и цикл Алезины.  Такова будет первая часть сегодняшней лекции, а вторую мы посвятим России.

Агент близорукий vs Агент дальнозоркий

В теории политических бизнес-циклов чрезвычайно важно, что есть разные циклы, которые вызваны определенным агентом, манипулирующим экономикой для приобретения конкурентного преимущества. Таким агентом обычно выступает государство, но есть и другие типы агентов. Например, политический бизнес-цикл может являться результатом действий гораздо большего числа  агентов.

Итак, существуют разные подходы к анализу циклов и агентов. Первый рассматривает т.н. «близоруких» агентов, у которых короткий горизонт предвидения. Например, я сейчас ехал на общественном транспорте, где все, вроде бы, понимают, что очередь большая и, несмотря на то, что вам удобнее остановиться на первой площадке и быть ближе к выходу – логичнее было бы пройти дальше, в глубь автобуса. Это кажется понятным, почти наивным, но мало кто это в действительности делает. К сожалению, такие «близорукие» агенты существуют не только в автобусах, но и в реальной жизни.

Второй подход – это анализ рациональных ожиданий агентов, с которыми правительству работать гораздо сложнее, потому что они помнят не только мероприятия, которые были сделаны накануне, но и обладают более длинным горизонтом планирования. Кстати, «близорукостью» агентов часто пользовался Борис Николаевич Ельцин, например, повышая зарплату государственным служащим за 2-3 месяца до выборов. Инфляционный цикл в то время составлял 4 месяца, но в данном случае уже было неважно, что через 1-2 месяца после избрания вся эта повышенная зарплата «съедалась» – люди все равно помнили, что непосредственно перед выборами правительство вспомнило о рядовых избирателях и повысило зарплату.

Также при анализе принято выделять чистые политические бизнес-циклы и двухпартийные циклы.

Основным инструментом анализа любого цикла является уже упомянутая мной VP-функция (VP-function (vote & popularity)).  В рамках этой функции разрабатываются серьезные модели с разными, подробными компонентами для анализа, но сегодня мы разберем наиболее простые компоненты этой теории.

В погоне за медианным избирателем

Кратко коснувшись теории, давайте теперь рассмотрим, как, на самом деле, политические циклы отражаются на экономике.

В свое время замечательный английский экономист новозеландского происхождения Уильям Филлипс предложил довольно простую кривую, базирующуюся на идее наличия обратной связи. В период, когда в экономике наблюдается подъем, инфляция больше, безработицы меньше, а соответственно переизбираться проще. Большинство американских президентов переизбирались, если их цикл заканчивался на подъеме, и не переизбирались, если экономика была на спаде (из этого правила есть исключения – Барак Обама тому наглядный пример). И, наоборот, в период кризиса безработица больше, а инфляция и сейчас может быть недостаточна для бизнеса, а в XIX веке вообще были периоды, когда цены падали и продукцию реализовать было невозможно. В таких условиях переизбираться труднее.

Итак, в условиях чистых политических бизнес-циклов, основная задача правительства очевидна – получить большинство голосов на приближающихся выборах. Но здесь сразу возникает очень важная проблема «медианного избирателя», т.е. типичного избирателя, для которого есть определенные предпочтения. Что для него важнее? Может быть, для него важнее борьба с коррупцией? А может быть, сейчас такая безработица, что нужно, чтобы все были трудоустроены? А может быть, для него важнее, чтобы цены не прыгали? Таким образом, чрезвычайно важно для политиков максимально точно попытаться определить представления медианного избирателя в данный момент времени. Для этого необходимо посмотреть, какой идеологией он обладает, что ему нравится, что не нравится, и в соответствии с этим, нужно бороться за его голоса, за максимизацию благосостояния общества.

Рациональный избиратель

Однако важное значение имеют не только политические предпочтения, но и рациональные ожидания избирателей. Для «близорукого» избирателя благосостояние должно быть максимизировано непосредственно перед выборами. А в случае рациональных ожиданий необходимо осуществить максимизацию за весь горизонт предвидения, что гораздо сложнее.

Человек, который придумал понятие «рациональные ожидания», аспирант Поля Энтони Самуэльсона – Уильям Нордхауз. Он предложил довольно любопытную, хотя и маловероятную идею.

Описывая четырехлетний цикл, Нордхауз утверждал, что в один момент времени и безработица, и инфляция могут быть на минимальном уровне.  Это, к сожалению, труднодостижимо. Еще раз подчеркну, что экономика развивается циклически. Если это период подъема, то безработица небольшая – но зато растут цены. Если это период спада, безработица большая, но, соответственно, цены падают. А у Нордхауза все на минимальном уровне одновременно. 

Итак, политик, заинтересованный в переизбрании, будет стремиться минимизировать уровень безработицы и инфляции к моменту выборов. Соответственно, возникает довольно любопытная ситуация, которая показывает экономическую активность правительств.

Когда новое правительство (или новый президент, если это президентская система) пришло к власти, оно формирует команду. Но что именно происходит? Обычно в этот период заменяется кабинет министров, соответственно, приходят новые заместители министров, но один из них обязательно остается из старого состава. В Великобритании такая традиция сложилась уже давно, однако, в большинстве остальных стран, к сожалению, ее не существует, поэтому уровень управления экономикой в связи с большими перестройками сильно изменяется. Иногда он может изменяться еще и в связи с тем, что приходится проводить непопулярные меры. К примеру, сейчас в России довольно активно обсуждается повышение пенсионного возраста. Эта проблема назрела, на самом деле, ни вчера и даже ни позавчера. И хотя средняя продолжительность жизни в нашей стране не такая уж высокая, тем не менее, эта мера в условиях, когда фактически «проели» пенсионный фонд, совершенно очевидна. Но ни один президент, ни члены нашей Государственной думы не хотели проводить эти меру непосредственно перед выборами, потому что их популярность в глазах избирателей, естественно, мгновенно бы снизилась.

Циклы большие и малые

Теперь рассмотрим, как непосредственно протекает политический цикл. Действующее правительство занимается манипулированием экономикой. Например, экономику необходимо стимулировать, о чем любят говорить разные экономисты, и мы видим рост государственных расходов, снижение налогов, регулирование процентных ставок.

Итак, проходит 2-3 года и экономика реагирует на эти замечательные меры. Возникают макроэффекты: те меры, которые предприняло правительство, влияют на инфляцию, безработицу, способствуют увеличению доходов населения. Далее состоятся выборы, которые в этих условиях для действующего правительства заканчиваются успешно.

Иногда внутри этого большого цикла происходят какие-то маленькие циклы, связанные, например, с проблемой дефицита бюджета. К сожалению, чтобы решить эту проблему, необходимы не очень популярные меры: рост налогов, снижение госрасходов, снижение доходов населения, как результат роста налогов. Этот процесс может занимать, примерно, один год, образуя внутри большого цикла, цикл более короткий.

Двухпартийный циклы сторонников

Описанная выше теория политических циклов вызывала большой отклик в научном сообществе, и существует целая серия статей, которые довольно серьезно критикуют этот подход. Однако совершенно четко подтвердилась другая чрезвычайно важная идея  ̶  это идея двухпартийных циклов.

Давайте рассмотрим предпосылки двухпартийных циклов. Здесь снова все начинается со смены правительства. У различных политических партий могут быть совершенно различные цели, даже на рабочем уровне. Различные цели требуют различной политики, и, соответственно, различная политика вызывает различные результаты.

Поскольку данная теория возникла в 1974-м году, тогда был чрезвычайно моден вариант борьбы между инфляцией и безработицей и, соответственно, на графике представлены эти 2 оси. Если мы посмотрим на кривую Филлипса, то важно понять, какую роль при этом занимает медианный избиратель – какой уровень безработицы и какой уровень инфляции его устраивает. На самом деле, ситуация не такая простая, как может показаться на первый взгляд. Конечно, любой нормальный человек считает, что чем меньше безработица и чем меньше инфляция, тем всем будет лучше. Однако в таком случае мы уподобимся раннему Нордхаузу. Поэтому, допустим, у нас существует две партии, которые преследуют разные цели: левые стремятся снизить уровень безработицы, а правые предпочитают влиять на инфляцию. Значит, политический бизнес-цикл выступает именно как выбор между этой инфляцией и безработицей.  Экономическая конъюнктура меняется, и, соответственно, меняются предпочтения избирателей.

Традиционно во всех учебниках по макроэкономике говорится, что кейнсианцы считали, что главная проблема – безработица, а для монетаристов главная проблема – инфляция. Но сложность заключается в том, что есть не только долгосрочные, но и краткосрочные кривые Филлипса. Если рассмотреть двухпартийный цикл в его самом простом виде, то у нас получится система, представленная на графике ниже.

Левые партии всегда борются (и это, действительно, на практике подтверждается) с безработицей. В итоге, она снижается, но в качестве расплаты растет инфляция. Она достигает опасного уровня, и это приводит к тому, что доверие к левому правительству снижается. Ему на смену приходит правое правительство, которое, в свою очередь, снижает инфляцию, отчего растет безработица. И так может продолжаться бесконечно.

Однако, как показывает Альберто Алезина, этот цикл может быть немного сложнее, вследствие наличия непредвиденных обстоятельств (например, санкций).  Эти обстоятельства могут привести к тому, что левое правительство удерживается у власти 2 цикла, и, в итоге, привычный ход вещей нарушается.

Итак, подведем некоторые итоги первой части. Политические бизнес-циклы существуют. Перед выборами, действительно, наблюдается рост расходов правительства, снижение налогов и другие популярные меры с тем, чтобы добиться переизбрания. Но цикличность не четкая, так как любая экономика подвержена внешним воздействиям, и это вносит свои коррективы в избирательный цикл. Поэтому есть экономисты, которые считают, что лучшая политика – это ничего не делать («do nothing policy»). Наконец, двухпартийные циклы имеют более позитивные результаты тестов, их исследования основываются, в основном на данных США и подтверждаются практикой. По России публикаций, связанных с политическим деловым циклом, к сожалению, гораздо меньше, но мы тоже их рассмотрим.

Опыт из девяностых

В статье Дэниела Трейсмана и Владимира Гимпельсона «Политические бизнес-циклы и российские выборы» был проанализирован российский опыт 1990-х годов.

Предпосылки анализа довольно очевидны: действующее правительство стремится манипулировать экономикой в предвыборный период, существует несколько монетарных, фискальных инструментов, позволяющих добиться необходимых результатов, население, как ни странно, реагирует на эти действия правительства. Предпочтения, которые также заложены в этой статье, весьма просты: населению не нравится высокая инфляция, высокие налоговые и процентные ставки, безработица. А что же нравится населению? Рост заработной платы, пенсий, увеличение государственных трансфертов, уменьшение задолженностей по заработной плате (напомню, что в 90-е годы это было типичным явлением), уменьшение количества бедных, и, естественно, рост расходов на здравоохранение и образование. Также важной и волнующей населения проблемой в 1990-е гг. было снижение инфляции, поэтому авторы уделяют этой проблеме довольно много внимания.

Но возникает вопрос, а какими возможностями в то время обладало российское правительство? Увеличение государственных расходов? Однако, в качестве последствий этого увеличения росла не экономика, а инфляция. Монетарные (денежная эмиссия) и фискальные (увеличение налогов, выпуск гособлигаций, продажа госсобственности, внешние займы) инструменты финансирования? Но и они, на самом деле, внутренне противоречивы. Кроме того, различные способы финансирования сопряжены с различными выгодами и издержками.

В итоге, возможности правительства в этот период, как, впрочем, и всегда были довольно ограничены. Это касалось и денежной эмиссии, и фискальной политики. Денежная эмиссия приводит к росту инфляции, к которой отрицательно относятся все слои населения, а фискальная политика приводит к значительным издержкам по обслуживанию госдолга, финансирование через выпуск облигаций требует существования соответствующего рынка, и возможности по продаже госсобственности ограничены спросом на нее.

Тем не менее, основными манипулируемыми переменными в тот период были, во-первых, минимальный размер заработной платы (средняя заработная плата была выше МРОТ, но МРОТ – своеобразный, более заметный для населения индикатор политики правительства для населения), во-вторых, размер пенсий и, в-третьих, размер задолженности по выплатам зарплат и пенсий.

Выводы в статье были довольно очевидны: правительство манипулирует экономикой в предвыборный период, чтобы завоевать голоса избирателей, принимая популярные у населения меры. Однако различные инструменты финансирования сопряжены с различными издержками и выгодами в различные периоды, вследствие чего предпочтения правительства по применению этих мер меняются.

Специфика российского админресурса

В нашей стране нет двухпартийной системы, и поэтому рассматривать на нашем примере двухпартийный цикл бессмысленно. Однако у нас тоже есть своего рода политические бизнес-циклы, которые показывают взаимосвязь экономического и политического монополизма. Более того, появилось сначала в журналистской литературе, а потом уже и в литературе экономической, такое понятие, как административный ресурс. Давайте рассмотрим формы его проявления и влияния на политический бизнес-цикл, как он проявлялся на региональном уровне, когда такие выборы были и когда там, действительно, были альтернативы. Что касается последних президентских выборов, больших реальных альтернатив на них, к сожалению, не было, и в условиях однопартийной системы в обозримом будущем не ожидается. Однако, что касается регионов, материал действительно довольно любопытный и демонстрирующий, как в нашей стране проявлялась эта специфика политических деловых циклов.

Итак, что же такое административный ресурс? Административный ресурс – это накопленная региональным политиком политическая рента, и, в то же время, это его потенциал, который позволяет ему получить эту ренту в будущем. В связи с этим можно различать потенциальный административный ресурс (т.е. тот, который политик накопил за время своего пребывания у власти), и уже им реализованный. Процедура выборов, таким образом – это проверка эффективности накопления этого ресурса.

Однако специфика России в том, что, на самом деле, административный ресурс привел к ограничению конкуренции, к рождению политического монополизма, который, соответственно, привел к монополизму экономическому. В итоге, на вход на политический рынок существовал барьер, который ограничивал настоящую политическую конкуренцию, а неконкурентный политический рынок, в свою очередь, становился фактором формирования этого административного ресурса.

Вторая специфическая черта России состоит в том, что власть здесь оказывается первичной, а собственность – вторичной, что отличается от ситуации на Западе, когда собственность определяет власть. Поэтому и политико-экономическая ловушка регионального монополизма проявилась довольно наглядно.

В чем же проявлялся этот административный ресурс в политике? Он проявлялся как минимум в трех аспектах. Во-первых, в возможности перенесения выборов и снятия значимого конкурента, что уже позднее привело к доминированию однопартийной системы. Во-вторых, в давлении на активность избирателей и завышении явки (этот факт становится особенно важным после того, как выборы отменили и политиков стали назначать). В-третьих, в сокращении политической конкуренции на выборах. Напомню, что мы говорим о периоде в российской политике, когда выборы реально еще были. Но, напомню, что это период. Когда такие выборы были. Сейчас, вы знаете, «выборы без выборов», когда из трех кандидатов выбирают одного и выбирают не избиратели, а с участием уважаемого президента.

Теперь мы подробнее рассмотрим все три этих элемента.

Назад в СССР

Давайте посмотрим на график, иллюстрирующий ситуацию, которая складывалась на региональных выборах во второй половине 1990-х и первой половине 2000-х годов. Здесь наглядно видно, что административный ресурс сформировался ко второй половине 90-х годов, и возможности этого административного ресурса довольно ярко проявились уже в начале XXI века, когда число снятий значимых конкурентов увеличилось в 2 раза.

Интерес к выборам в регионах постепенно снижался, впрочем, как и в России в целом. И только национальные республики в тот период проявляли повышенный интерес к «перевыборам». Если в 1991 году явка во всех субъектах федерации была примерно на одном и том же уровне: 76% - в национальных республиках, 79% - в областях, 78% - в целом по России, то к 2004 году в уровне явки появился значительный разрыв. Но даже в этот период у нас были «замечательные» субъекты федерации, которые приближались к тем «замечательным» результатам, которые были достигнуты в Советском Союзе. Напомню, что в СССР явка на выборы была 99,9%. Если была 99,8% или 99,7%, вызывали руководителя области, и он, как минимум, должен был отделаться партийным взысканием, а то и снятием со своей должности.

Однако, если мы посмотрим ситуацию немножко позднее, можно увидеть, что в 2008 году произошло довольно любопытное изменение и интерес к выборам вдруг возрос. Напомню, что к этому времени выборы в субъектах РФ были отменены и такое завышение явки стало сигналом, правильно ли назначили главу соответствующей области. Именно здесь начинаются процессы с манипулированием явкой, с ее искажением (о чем свидетельствует даже официальная статистика) и т.д.

Регионов, где произошло резкое увеличение явки в 2008 году по сравнению с 2004, оказалось довольно много. Можно сказать, что именно в этот момент с помощью приписок и многих других манипуляций мы стали приближаться к советским временам.

Через отмену выборов к экономической монополии

В тот период, когда выборы еще были, можно с известной долей условности назвать две разные стратегии поведения регионального политика. «Стратегия быстрой наживы», т.е. максимизация политической ренты в первый срок, и «Стратегия долговременного пребывания», т.е. максимизация политической ренты с помощью максимально долгого пребывания у власти. На самом деле, выбор стратегии зависел от поведения избирателей, от отношения к региону федеральной власти и от предпочтений региональных политиков.

Если мы возьмем «Стратегию быстрой наживы», которая имела место в 1990-е годы в ряде регионов, то она доминирует в условиях нестабильных предпочтений избирателей, высокой политической неопределенности в стране и низких предпочтений будущих периодов. Что же касается «Стратегии долговременного пребывания», то она доминирует в условиях стабилизации предпочтений, политической стабильности в стране и высоких предпочтений будущих периодов.

До 1998 года переизбиралось менее половины губернаторов, т.е. лидеры регионов максимизировали период пребывания у власти за первый свой срок. Что же касается периода, который начался на рубеже столетий и который продолжился дальше, то здесь ситуация другая: с 1999 года на 2/3 выборов побеждал действующий губернатор.

Если мы посмотрим на выборы глав исполнительной власти в эти же 2 периода, то можно проследить эти же тенденции.

К чему это, в итоге, привело? К возникновению экономического монополизма, как проявления административного ресурса. Административный ресурс приводит к дуализму норм, т.е. разделению на «своих» и «чужих»: тех, кто поддерживает действующего губернатора, и тех, кто его не поддерживает. Соответственно, для одних существуют преференции – льготы, налоговые освобождения и т. д., а для других – только ограничения. Таким образом, эта ситуация снова приводила к ограничению политической конкуренции. Однако подобное положение вещей существовало, пока выборы не отменили.

pagebreak

Один из ключевых авторов американской конституции Джеймс Мэдисон как-то заметил: «Если бы люди были ангелами, никакого государства не требовалось бы. Если бы ангелы управляли людьми, не было бы нужно ни внешнего, ни внутреннего контроля государства». Таким образом, оказывается, существует взаимный контроль – контроль со стороны граждан правительства, это проявляется в выборах, и, соответственно, правительства гражданами – и это по линии налогообложения. Такая система сложилась в развитых странах. Но когда выборы отменяются, естественно, ограничивается этот взаимный контроль. Поэтому отмена прямого волеизъявления избирателей в российских регионах способствовала не только росту административного ресурса, но и появлению черт автократического режима. А это, в свою очередь, привело к ограничению конкуренции и усилению экономического монополизма.

Таким образом, взаимосвязь экономического и политического монополизма проявляется довольно наглядно именно на опыте российских регионов.

Олимпийский деловой цикл

Политический деловой цикл, на самом деле, имеет разные аспекты, и в качестве последнего фрагмента сегодняшней лекции я расскажу, как проявляется такого рода цикл в спорте.

«Олимпийский деловой цикл» – это период времени между моментом решения города бороться за право принятия у себя Олимпийских игр и моментом спада экономической активности в месте проведения Игр. В соответствие с этим можно говорить о трех этапах этого цикла: предолимпийский этап, этап проведения Олимпийских игр и постолимпийский этап.

Самое важное значение имеет первый этап, в ходе которого осуществляется участие в борьбе за право принять у себя Олимпийские игры, отбор городов-кандидатов, выбор столицы Игр, подготовка соответствующей инфраструктуры и ее апробация.

Изначально, когда проводились первые Олимпийские игры, за 3-4 года еще не знали, в каких городах это будет происходить, однако, затем цикл стал удлиняться до 7 лет, потом до 8-9, а в настоящее время он охватывает уже 10 лет, очень напоминая циклы Жюглара – среднесрочные циклы. Другое дело, что часто они накладываются друг на друга, т.е одна страна заканчивает подготовку, а другая начинает.

Институт выбора страны-хозяйки и столицы Олимпийских игр включает в себя большой набор показателей, включающих в себя поддержку различными государствами, законодательство и общественную поддержку, развитость инфраструктуры, спортивные сооружения, олимпийскую деревню, окружающую среду, условия размещения, транспортную систему, безопасность и т.д. Это тоже довольно любопытный, специфический цикл, который отличается от цикла Жюглара, хотя и имеет определенную связь с ним: и тот, и другой имеют волновой характер развития, совпадают по длительности, но различаются последовательностью фаз, альтернативным характером завершения цикла и рядом других показателей.

На примере выборов Рио-де-Жанейро, последней столицы Олимпийский игр, я покажу как происходит реализация действий в рамках этого олимпийского цикла.

Сначала состоится голосование стран  по десятибалльной системе, чтобы быть избранной город-кандидат должен попасть в интервал от 6 до 10. В случае с Рио-де-Жанейро, в этот интервал попали несколько  кандидатов: Чикаго, Прага, Токио, Баку, Доха и Мадрид. Но уже на следующем этапе, 2 города оказались по первому показателю (общественная поддержка, законодательство) не вполне благоприятны. С инфраструктурой проблемы оказались почти у всех городов, кроме Токио и Мадрида. Спортивные сооружения имелись тоже далеко не везде, но все-таки большая часть городов была к этому готова. С Олимпийской деревней проблема была только в Праге. Окружающая среда – один из самых важных аспектов, поскольку во время Игр появится миллионы зрителей, и, естественно, возникнут проблемы и с экологией, и с размещением, с транспортной системой, с безопасностью. Опыт организации крупных спортивных мероприятий, финансирование и пост-олимпийское наследие не были продуманы почти нигде, кроме Токио и Мадрида. Тем не менее, на этом этапе было отсеяно всего два кандидата – это Прага и Баку. И только на последнем этапе вперед вырвался Рио-де-Жанейро.

Что касается Сочи, то, хотя его показатели и не были самыми высокими, но он прорвался, потому что имел самые высокие темпы изменений.

Экономический деловой цикл в рамках олимпийского делового цикла не совпадает с ним по доходам и расходам. Доходы, естественно, откладываются на период проведения Олимпийских игр и после, а расходы, наоборот, потому что все олимпийские сооружения должны быть введены заранее. Однако политический цикл несколько отличается от экономического, и на нем я хотел остановиться подробно.

Государство ведет себя наиболее активно накануне и во время проведения отчетных дат и визитов комиссий МОК. Я наблюдал в Сочи: как только комиссия уехала, аэропорт закрыли, т.е. фактически его показали просто для комиссии, а использовать стали позднее. Государство и руководство оргкомитетов с особой тщательностью и активностью начинают контролировать ход работ по подготовке к Играм и уделяет этому большое внимание, большое количество заседаний правительств и парламента посвящено этому. Поэтому пики активности властей тоже более-менее очевидны: выбор столицы Олимпийских игр, начало апробации объектов спортсменами и сам момент проведения Игр.

Таким образом, политический деловой цикл выглядит в рамках олимпийского цикла следующим образом. Начало – процедура отбора столицы, затем выбор столицы, затем, естественно, пик – на всевозможные проверки, готовность инфраструктуры, и максимальное значение политическое – во время Олимпийских игр.

Исходя из этого примера видно, что теория политических деловых циклов сейчас уже гораздо шире, она находит применение не только применительно к выборам, но и к другим аспектам.

Откуда деньги на Олимпиаду?

Позволю себе небольшое лирическое отступление перед тем, как перейти к вопросам. Существует, на самом деле, три модели управления и финансирования Олимпийских игр.

Давайте рассмотрим следующий график. По горизонтальной оси – доля участия частного сектора, он доминировал, например, на играх в Лос-Анжелесе  в 1984 года  (98% от всей стоимости) обратный пример – московская Олимпиаду 1980 года, где 97% финансировало государство. Третья модель – смешанная схема финансирования.

Для более наглядного примера я остановлюсь на двух вариантах – это Китай и Греция, с одной стороны, и Испания и Австралия, с другой стороны. На этих примерах мы наиболее ярко увидим, что воздействие этих систем финансирования на ход олимпийского цикла различно.

Конечно, в нашей стране очень много средств было потеряно, вследствие коррупции, но я не буду сегодня об этом говорить. Однако хочу задать вопрос, как вы думаете, какой из городов России получил из-за Олимпиады наибольшие деньги?

В Краснодарском крае не было никаких Олимпийских Игр, но, тем не менее, больше всего средств получил именно город Краснодар и только на втором месте, после него в этом импровизированном рейтинге находится Сочи.

Но я хотел бы обратить внимание на иной факт. Когда частный сектор доминирует при финансировании Олимпиады, в дальнейшем происходит снижение ВВП, подушевого дохода, упадок и проч. И наоборот, если мы посмотрим Грецию и Китай, где доминировало финансирование государства, в итоге, наблюдался некоторый экономический подъем. Как, впрочем, и сейчас в Сочи. Я буквально неделю назад приехал из Сочи и сейчас там даже зимой труднее устроиться, чем в летний период. Хотя еще 10 лет назад все было с точностью наоборот.

Таким образом, этот цикл похож на особый тип среднесрочного цикла, где также может быть применена методика, которую когда-то предложил Нордхауз и поддержавший его Макрэй.

Вопросы

Вопрос: Что мы можем ожидать, собственно, в сентябре и, особенно интересно, в 2018 году?

Рустем Нуреев: Насчет 2018 года почти нет работ. Конечно, есть мечтания, мифы всегда возникают и благие пожелания. Что же касается ситуации, то итоги выборов более-менее, к сожалению, предсказуемы, потому что сейчас у нас однопартийная система, и реальность такова, что изменений за этот короткий промежуток времени, вряд ли, предвидится. Нет, естественно, ведущая партия потеряет какую-то часть электората, но, боюсь, что каких-то коренных изменений, к сожалению, не произойдет. В Западных странах, действительно, идет довольно острая борьба, и победитель не вполне понятен. А в России, к сожалению, ситуация более-менее предсказуемая. К тому же, всякие неудачи во внутренней политике пытаются компенсировать внешнеполитическими акциями, вы это прекрасно знаете.

Вопрос: Здравствуйте. Мы сейчас разговаривали про влияние внутренних политических решений на политику. А как влияют внешние? Используются ли они и насколько часто?

Рустем Нуреев: Да, конечно, используются, т.к. это способствует мобилизации. Антикризисные санкции, которые недавно были приняты Россией и сильно ударили по России, по рядовому потребителю, на самом деле, использовались для укрепления той власти, которая сейчас находится в стране. Есть специальная статья, она в открытом доступе «Рядовой потребитель: бремя экономических санкций против России». Прежде всего, по России  ударило не ограничение технологий в нефти и газе, а те меры, которые предприняло российское правительство в ответ на эти санкции.

Еще раз подчеркну, что политический бизнес-цикл действует тогда, когда есть реальная альтернатива. Пока этой реальной альтернативы нет, естественно, сюжет перемещается в другие области. Но значит ли это, что проблема не имеет никакого отношения к нашей стране? Конечно, нет! Я даже показал на примере Ельцина, что в ходе выборов им и его командой учитывались предпочтения потребителей. Сейчас долго и мучительно решается вопрос о проведении непопулярной меры - об увеличении пенсионного возраста, потому что избиратели оказывают давление на власть. Другое дело, что проблема, с которой мы столкнулись, связана не только с увеличением пенсионного возраста, а с тем, что все эти пенсионные отчисления «проели», использовали нерационально, и поэтому сегодня из текущего бюджета начали выплачивать пенсии – это, конечно, нонсенс. И если такая ситуация будет продолжаться, то, конечно, весь наш бюджет будет идти на пенсионные отчисления. В конечном итоге расплачиваются потребители,  а деньги-то проели не потребители, а власть предержащие.

Вопрос: Добрый вечер. Спасибо огромное за интересную лекцию. В ходе ответа на один из вопросов вы сказали, что одна из наболевших проблем России – это отсутствие, скажем так, активного гражданского общества. В связи с чем вопрос: как, по вашему мнению, что именно нужно сделать, чтобы сформировать это общество?

Рустем Нуреев: Спасибо большое. На самом деле, роль гражданского общества в России возрастает. Но на самом деле, очень важную роль играет формирование разного рода союзов. Если вы бывали в Соединенных Штатах, вы могли заметить, что даже в центре Вашингтона, почти никто не просит «дайте мне, я нищий», «мы собираем на школу», «мы собираем на поддержку талантов», «мы делаем то». Потому что есть разного рода ассоциации, которые этим занимаются, собирают деньги, помогают людям.

Очень важно формировать разного рода ассоциации, группы, творческие союзы, неформальные объединения, которым не безразлично происходящее. Это очень важный элемент для формирования сознания и, соответственно, отношения к происходящим событиям. Организации предпринимателей, организации творческих союзов, ученых, деятелей искусств, повышение их роли – это тоже важный фактор формирования гражданского общества.