Тем, кто старше 60 лет и следит за мировыми событиями, понятие “два Китая” напоминает о соревновании за дипломатическое признание, которое после 1949 года вели “Красный” Китай и Тайвань. К началу 1970-х годов почти весь мир признал власти КНР в качестве единственного законного правительства страны. Материковый Китай был слишком велик, слишком стратегически и экономически важен, чтобы его отчуждать.
Новый вопрос о “двух Китаях” ставится совершенно по другому. Мы видим, с одной стороны, сильную страну с многообещающим будущим, переживающую кратковременные трудности, но с другой — страну серьезнейших структурных проблем и с туманными долгосрочными перспективами. То есть признаки двух совершенно разных Китаев. Какой из них одержит победу?
До недавнего времени можно было и не задаваться таким вопросом. Более чем три десятилетия экономика Китая росла поразительными темпами - 10% в год и даже выше. Китай обошел Японию, став второй по величине мировой экономикой. Сотни миллионов китайцев сформировали средний класс. Китайская модель авторитарной эффективности казалась привлекательной для многих развивающихся стран, особенно на фоне глобального финансового кризиса 2008 года, который начался в США и, казалось, дискредитировал либеральный капитализм.
Но сейчас вопрос о будущем Китая стал неизбежным.
Официально экономический рост замедлился в этом году почти до 7%, многие считают, что на самом деле он ниже 5%. Замедление должно было прийти; все развивающиеся страны рано или поздно испытывают нечто подобное. Тем не менее скорость и масштаб перемен застали врасплох китайские власти, который очень боятся торможения роста до уровня ниже необходимого для модернизации страны.
В июле, в разгар драматической коррекции цен на биржах, эти страхи привели к грубому вмешательству правительства в работу фондовых рынков. В августе последовала неожиданная девальвация юаня, которая показала, что уйти от модели экспортно ориентированного роста у Китая пока не получается.
Тем временем антикоррупционная кампания председателя Си Цзиньпина больше напоминает стратегию по консолидации власти, чем усилия по реформированию Китая в интересах экономики и общества. Коррупция распространилась широко, поэтому действия Си очень популярны. Но волна преследований привела к тому, что китайские чиновники стали бояться принимать решения, которые потом могут стать основанием для обвинений.
В результате все меньше говорят о китайской "модели" и все больше о китайской "действительности". Помимо замедления роста, реальная картина включает в себя, например, серьезный ущерб окружающей среде, один из результатов быстрой индустриализации, основанной на угле. Согласно одной из оценок, загрязнение воздуха ежегодно убивает 1,6 млн китайцев.
Старение населения Китая - непреднамеренное последствие драконовской политики “одна семья - один ребенок” — представляет собой еще одну угрозу долгосрочному процветанию. Отношение неработающего населения к гражданам трудоспособного возраста в ближайшие годы стремительно вырастет, экономический рост останется вялым, а расходы на здравоохранение и пенсии будут оказывать все большее давление на государственный бюджет.
Все очевиднее, что китайские лидеры хотят экономического роста, который дает капитализм, но без характерных для него спадов. Они хотят инноваций, порождаемых открытым обществом, но без важнейшей для него интеллектуальной свободы. Чем-то надо пожертвовать.
Некоторые наблюдатели, опасающиеся растущего Китая, вздохнут с облегчением, глядя на нынешние трудности. Но эта реакция может оказаться недальновидной.
Замедление роста Китая может подорвать восстановление мировой экономики. Кроме того, снизится заинтересованность Пекина в решении глобальных проблем, таких как изменение климата. Самое опасное, если у Китая возникнет соблазн обратиться к международному авантюризму, чтобы успокоить общество, разочарованное замедлением экономики и отсутствием политической свободы. Похоже, именно это происходит в случае с претензиями Китая на острова в Южно-Китайском море.
Национализм может стать основным источником легитимности правящей партии, которая больше не в силах обеспечивать быстрый рост уровня жизни.
США и другим странам нужна уверенность в том, что Китай не поддастся такому соблазну. При этом было бы мудро дать Пекину сигнал, что он может занять свое место среди ведущих стран мира, но для этого надо действовать ответственно и в соответствии с установленными для всех правилами.
Но основной политический выбор остается за Китаем. Правительству нужно найти баланс между государственными интересами и правами человека, между экономическим ростом и экологией, а также между ролью рынков и ролью государства.
Выбор, с которым сталкивается Китай, сложен, но неизбежен. Возможно, страну ждут серьезные социальные потрясения. Единственное, в чем можно быть уверенным, так это в том, что следующие три десятилетия китайской истории не будут похожи на предыдущие тридцать лет.