Быть диктатором непросто. Мы уже рассказывали о развилке, перед которой оказались многие авторитарные лидеры: вести ли свою страну в современный мир или с помощью изоляции и репрессий обеспечить себе пожизненную власть. Факторов, влияющих на роковой выбор, много. Со всех сторон вождю угрожают недовольные и обиженные, с каждым днем правления их число растет, что уменьшает шансы авторитарных лидеров на спокойный конец. Поэтому диктаторам приходится учиться, обмениваться опытом и зорко следить за судьбой друг друга: настроения в современном мире распространяются как вирус. Вскоре после падения режима Хосни Мубарака в Египте в 2011 году правительство Саудовской Аравии объявило, что потратит $10,7 млрд на создание новых рабочих мест и $93 млрд на помощь незадачливым должникам банков. Это было очевидной покупкой лояльности — и весьма успешной. Аналогичные шаги предприняли власти ОАЭ, Катара, Омана и Бахрейна.
Спокойно почивать на лаврах диктаторам не дают информационные технологии и глобализация, позволяющие гражданам быстро узнавать о возможностях лучшей жизни. Вторая причина — уменьшающаяся терпимость к диктатурам глобального сообщества, которое научилось оказывать на диктаторов давление. Результат, как пишет Тайлер Коуэн, соавтор блога Marginal Revolution, — «великая автократическая умеренность»: авторитарные режимы, вместо того чтобы идти напролом, научились использовать сложные стратегии, достигая частичных договоренностей с Западом и постепенно либерализуя правила игры в стране.
Пример такой модернизации — современная китайская цензура: как показали исследователи из Гарварда и Университета Калифорнии в Сан-Диего, она не направлена на тотальное предотвращение критики властей. Более того, позитивные и негативные высказывания о власти цензурируются с одинаковой вероятностью. Перед цензурой поставлена другая задача — предотвратить возможность коллективных антиправительственных акций, их подготовку, упоминание и обсуждение. Содержащие информацию о таких акциях тексты цензурируются вне зависимости от того, как их авторы относятся к власти.
Однако модернизация авторитарных режимов имеет очевидные пределы. Один из них связан с угрозой поражения от оппозиции. У современных диктаторов, как показывают примеры Хусейна, Каддафи, Чаушеску, Милошевича, шансы уступить власть, избежав при этом расправы, весьма невелики. Поэтому управляемая демократизация продолжается лишь до момента, пока диктатор не почувствует, что он может упустить инициативу.
Пока народ любит своего лидера, репрессии диктатору не нужны.
Но угроза оказаться загнанным в угол, рост популярности оппозиции, потеря доверия к руководству стимулируют к жестоким репрессиям даже тех авторитарных лидеров, кто вовсе не мечтал о славе кровавого тирана.
Пока современный автократ не прижат к стенке, он будет скорее манипулировать информацией, нежели прибегать к массовым расправам и казням, вошедшим в привычку в XX веке, пишут Сергей Гуриев (Sciences Po) и Дэниэл Трейзман (UCLA). В марте они опубликовали доклад о том, как современные автократы приспосабливаются к изменениям в окружающем мире. По-настоящему тоталитарные режимы тоже есть (КНДР, Сирия), но большинство авторитарных лидеров последних десятилетий — от Альберто Фухимори (Перу) до Виктора Орбана (Венгрия) — избегают массового насилия. Пропаганда в таких режимах направлена не на то, чтобы коренным образом изменить сознание людей, как при Сталине, Гитлере и Пол Поте, а лишь на увеличение популярности лидера.
Диктаторы «старой закваски», как показывали Пол Грегори из Гуверовского института, Филипп Шредер (Университет Орхуса) и Константин Сонин (НИУ ВШЭ), тоже склонялись к репрессиям, когда доля недовольных превышала определенный уровень. Их современные последователи более сдержанны — они до последнего пытаются удержаться от массового насилия, если видят возможность поддержать свою популярность более мягкими методами. Они прибегают к военным, когда не остается других возможностей защитить режим, доказывает политолог Милан Сволик из Университета Иллинойса.
Основная угроза современным авторитарным режимам — резкое и устойчивое снижение уровня жизни населения. Пережить умеренное снижение доходов гораздо проще. Рост благосостояния для населения — один из способов убедиться, что руководство компетентно и страна, как формулируется в соцопросах, «движется в верном направлении». Когда с ростом благосостояния возникают проблемы, автократам, опасающимся революции, приходится усиливать пропаганду, цензуру, репрессии в отношении оппозиции и покупку элит. Но это стоит денег, и в результате такой политики благосостояние жителей еще больше падает. Таким образом, возникает дилемма: поддержать высокий уровень доверия к авторитарному режиму можно лишь ценой снижения уровня жизни населения. Но это подрывает веру в лидера, и, чтобы ее сохранить, приходится тратить еще больше денег. Подтвердить, что такая дилемма существует, могли бы балансирующие в последние годы на грани социальных протестов венесуэльские вожди.
Чем больше успехов в экономической политике, тем меньше правители нуждаются во вранье и информационном манипулировании, подтверждают дилемму Гуриева — Трейзмана исследователи из Принстона и Массачусетского технологического института. Реформы и информационное манипулирование заменяют друг друга: правительство может удовлетворить граждан действием, повысив их благосостояние посредством реформ, а может создать иллюзию благополучия (в том числе за счет сокрытия масштаба недовольства).
Одним из первых эту дилемму сформулировал политолог из Нью-Йоркского университета Брюс Буэно де Мескита, она нашла отражение и в его «Правилах для диктаторов». Выживание — основная цель авторитарных политических лидеров, и противостоять угрозе со стороны оппозиции авторитарный лидер может, либо увеличивая общее благосостояние, либо ограничивая недовольство его недостаточным ростом. Примерно так формулируется дилемма автократа в одной из работ де Мескита с Алистером Смитом, коллегой из Нью-Йоркского университета. Когда реальных успехов нет, приходится уменьшать общественное благо: сокращать свободу прессы, отказываться от прозрачности государственной власти для населения, мешать недовольным организовать протестные акции.
В богатых ресурсами странах авторитарные лидеры могут уменьшать общественное благо, не ставя при этом под угрозу доходы госбюджета, пишут де Мескита и Смит: ресурсные отрасли обеспечивают государственные финансы в большей мере, чем подоходный налог. Поэтому при прочих равных в таких странах правители могут удерживать власть дольше, чем в остальных: ресурсы, которыми располагает диктатор, меньше зависят от благосостояния граждан. Это до определенной степени развязывает ему руки. Его задача упрощается: нужно добиться благосклонности не всех граждан, а лишь своего «базового электората» — коалиции, благодаря которой вождь удерживается у власти.
Сделать счастливым лояльное диктатору меньшинство легче, чем обеспечить рост благосостояния для всех.
«Ресурсное проклятие» для диктаторов — не проклятие, а настоящее благо. Как показали на выборке из 120 стран за 1984–2009 годы Кьетил Бьорватн из Норвежской школы экономики и Мохамед Фарзанеган из Марбургского университета, сырьевая рента продуцирует политическую стабильность. Но только в странах, где власть сильно концентрирована. Если правитель слаб, рента, наоборот, провоцирует нестабильность: вырастает соблазн перехвата власти.
Поддерживая свою коалицию, авторитарный лидер вынужден избегать другой крайности: нельзя допускать чрезмерного усиления и партнеров по коалиции, показывает Милан Сволик в книге The Politics of Authoritarian Rule («Политика авторитарного правления»). Ведь как только верный солдат режима обретает чрезмерную власть, он может обратить ее уже не против врагов вождя, а против него самого. Слишком высок приз в случае успеха. Приходится разделять и властвовать, чтобы главные солдаты вождя не имели чрезмерной власти и подозревали друг друга во всех грехах, не имея возможности скооперироваться. Жертвовать эффективностью министров в ущерб их лояльности, окружать себя лояльными исполнителями.
Модернизируясь, диктаторам надо быть осторожными, следует из доклада двух экономистов на последней конференции Международного общества новой институциональной экономики. Слишком преуспев в развитии страны, диктаторы рискуют дать в руки своим противникам больше возможностей. Обществу, которое стало более мобильным, образованным, оснащенным современными гаджетами, легче организоваться для протестных действий.
Так что репрессиям, цензуре и промывке мозгов не суждено пылиться на чердаке вместе с устаревшим оружием.
Они современным автократам еще пригодятся.