Как основатели банка Credit One заработали миллиарды на плохих кредитных историях
Спрятавшись под бейсболкой и за темными очками-авиаторами, сидящий на трибуне мельбурнского стадиона «Маргарет-Корт Арена» Бен Наварро наклоняется вперед и напряженно смотрит на голубой теннисный корт. Первая неделя чемпионата Australian Open, 17 января, и 23-летняя дочь Наварро по имени Эмма, тогдашняя восьмая ракетка мира среди женщин, делает подачу. В третьем сете против соперницы Онс Жабер из Туниса американка ведет со счетом 5:4.
Эмма допускает двойную ошибку при подаче, сравнивая счет, а потом Жабер совершает пару ошибок подряд и тем самым открывает сопернице прямую дорогу в четвертый раунд турнира Большого шлема.
После матча Эмма, вспотевшая и с полотенцем на плечах, не задумывается ни на секунду, отвечая на вопрос журналиста о том, откуда у нее такая выносливость: «Мой отец постоянно куда-нибудь нас таскал — у меня двое братьев и сестра, — так вот, он часто брал нас с собой на долгие велопрогулки и пешие походы. Мы даже придумали выражение: «кататься и реветь», потому что после шести часов езды на велосипеде у всех были слезы. Я многому научилась в детстве, и это во многом его заслуга».
В работе 62-летнего Бена Наварро жесткость щедро вознаграждается. Раньше он занимал руководящие должности в банках Citi и Goldman Sachs, и за всю свою карьеру успел заработать на выдаче займов клиентам с плохой кредитной историей и последующем сборе задолженности приблизительно $4,8 млрд. Бизнес довольно суровый, и зачастую тем, у кого с финансами и так туго, навязываются непосильные взносы, причем, если должник не придерживается графика выплат по кредиту, ему неделями звонят по несколько раз в день или вообще подают на него в суд из-за нескольких сотен долларов.
Наварро не хвастается тем, на чем он так сильно разбогател. Большинство видит в нем отца звездной теннисистки либо щедрого благотворителя для родного Чарлстона в Южной Каролине. «Он привык оставаться где-то в тени», ― говорит местный миллиардер из сферы недвижимости Боб Фейт. У инвестиционной фирмы Наварро под названием Sherman Financial Group нет даже сайта ― по-видимому, его закрыли, когда Forbes прошлым летом начал писать о предпринимателе. Его давний партнер, 63-летний Бретт Хильдебранд, закончил Массачусетский технологический институт и владеет активами примерно на $2,8 млрд. До того как в 1997 году стать соучредителем Sherman Financial Group, он тоже работал в Citi и Goldman Sachs. Хильдебранд еще более закрытый, чем Наварро: у него нет аккаунта в LinkedIn, и со СМИ он, кажется, никогда не общался. В ноябре с сайта базирующегося в Чарлстоне инвестиционного фонда IAG Capital Partners были удалены биографические сведения и фотография мужчины — это был единственный снимок, который удалось найти редакции Forbes.
У обоих есть веские причины, чтобы оставаться в тени. Наварро и Хильдебранд, чья роль в бизнесе раньше нигде не освещалась, вошли в число богатейших людей Америки за счет самых уязвимых в финансовом плане категорий населения. Львиной долей своего состояния они обязаны эмитенту кредитных карт из Лас-Вегаса Credit One, чья целевая аудитория ― высокорисковые клиенты. Многие часто путают Credit One с гораздо более крупным холдингом Capital One. Названия и логотипы у организаций почти идентичны (изначально имя появилось у Capital One, но в 2006-м Credit One представили логотип, а Capital One обзавелись похожим лишь два года спустя). По оценкам Forbes, Наварро владеет почти половиной активов и Credit One, и Sherman Financial Group. В банке он держит контрольный пакет акций и является членом совета правления. Как сообщает один осведомленный источник, несколько лет назад Хильдебранд после ссоры с Наварро решил избавиться от большей части своей доли в инвестиционной фирме, оставив за собой только небольшой пакет ценных бумаг, но предположительную долю 40% в Credit One продавать не стал и под конец 2024 года все еще заседал в совете директоров. Партнеры также стояли у истоков одного из крупнейших в Соединенных Штатах коллекторских агентств Resurgent Capital Services, которое с 1998 по 2021 год входило в состав Sherman Financial Group, а затем было выкуплено новым владельцем. Наварро по условиям сделки заработал около $170 млн. Хильдебранд к тому моменту из родительской организации уже ушел, поэтому что именно досталось ему, неизвестно. По расчетам Forbes, за долгие годы Наварро и Хильдебранд получили в виде дивидендов от Credit One и Sherman Financial Group $2,5 млрд и $1,2 млрд соответственно.
Ни Наварро, ни Хильдебранд не согласились дать интервью для этой статьи, но представитель Credit One прислал ответы на некоторые вопросы редакции. Forbes также поговорил с более чем 30 людьми, включая клиентов, адвокатов, девятерых бывших работников дочерних компаний Sherman Financial Group, и изучил сотни страниц публичных юридических и финансовых документов. В итоге получается портрет ушлого, но гениального тандема, который предвосхитил зависимость американцев от кредитования и хорошо на ней нажился.
«В том, как мы зарабатывали деньги, было что-то нечистое, ― вспоминает Тодд Хэйнал, бывший помощник вице-президента Credit One, работавший в банке с 2014 по 2020 год. ― [Клиентам] не только навязываются всевозможные комиссионные сборы; им также не дают никакой возможности исправить ситуацию. Для людей в трудном положении это не лучший продукт. Там была комиссия на комиссии».
В Credit One с подобной характеристикой не согласны. «Некоторые считают, что клиенты с ограниченной либо неидеальной кредитной историей доступа к популярному финансовому продукту не заслуживают. Мы такой взгляд не разделяем, ― заявил представитель банка. ― Несмотря на присущие риски, сопряженные с выдачей кредитных средств клиентам с ограниченной или неидеальной кредитной историей, благодаря нашему продукту по восстановлению кредитного рейтинга банк Credit One разработал устойчивую, экономически эффективную бизнес-модель. То же самое пытались делать многие другие корпорации, но они чаще всего терпели неудачу».
Сегодня американцы берут больше кредитов, чем когда-либо раньше: в прошлом году задолженность домохозяйств в Соединенных Штатах (за исключением ипотеки) перевалила за рекордные $5 трлн. Многим не по карману даже небольшие займы. Согласно данным исследования 2022 года, которые опубликовали кредитное бюро Experian и консалтинговая фирма Oliver Wyman, более чем у 100 млн человек (целых 42% взрослого населения страны) рейтинг плохой или его нет вообще. Но многие по-прежнему хотят иметь кредитку.
Тут-то и появился Credit One. Банк нацелился на клиентов «самых разных судеб» (в том числе на «одного из трех американцев, находящегося на уровне ниже «приоритетного», как пояснил представитель Credit One) и сделал рискованный сегмент рынка своей дойной коровой. Стоимость своих активов организация заявляет на отметке $1,7 млрд, но начиная с 2010 года предприятие успело выплатить дивиденды в размере $2,4 млрд (до уплаты налогов); по оценке Forbes, почти $1 млрд из этой суммы осел непосредственно в карманах Наварро и Хильдебранда. И это только то, что оглашается публично. Как отмечают двое бывших руководителей высшего звена, около 90% «прав требования долга» (кредитов, которые клиенты расходуют на своих картах) Credit One продает в Sherman Financial Group. Если снова добавить $11 млрд долга, проданного инвестиционной фирме, непогашенная задолженность банка была ближе к $13 млрд. Пока большинство эмитентов кредитных карт оформляют займы в огромные пакетные активы и продают их инвесторам, уникальность подхода Credit One заключается в том, что единственным известным покупателем является родственная организация ― Sherman Financial Group. В результате бóльшая часть генерируемой кредитами банка выручки оказывается в руках Sherman Financial Group, а не Credit One. Forbes полагает, что с 2007-го в рамках дополнительного распределения средств Наварро и Хильдебранд заработали свыше $2,7 млрд. Таким образом банк оставляет в собственной отчетности кредиты высокого качества, зато долги, которые с большей долей вероятности будут «списаны» (то есть не выплачены обратно), передает в Sherman Financial Group ― публично отчитываться о своих финансах фирма, кстати, не обязана.
Как объясняют двое бывших руководителей высшего звена, крупные банки высокорисковых клиентов избегают, но без проблем выдают деньги в долг инвестиционной фирме Наварро, чтобы та выкупала задолженность Credit One. «Мне в этом всегда виделась какая-то ирония. Потому что [данные банки] утверждали, что высокорисковыми заниматься никогда не будут», ― делится один бывший начальник Credit One, рассказавший, как кредиторы Sherman Financial Group посещали офисы банка в Лас-Вегасе раз или два в год. В Chase и Citi (по словам собеседника, они обеспечивали под это дело кредитные линии) давать комментарии отказались, а инсайдер из Wells Fargo (согласно утверждению другого управленца, банк ведет бизнес с Sherman Financial Group) подтвердил, что и Credit One, и инвестиционная фирма-партнер уже не первый десяток лет остаются «очень крупными» клиентами. «Об их команде можем сказать только хорошее», ― добавляет источник в Wells Fargo.
Формула получается выигрышная. Последние 15 лет Credit One наращивает чистую прибыль в среднем на 30% ежегодно. Судя по информации отраслевого счетчика Nilson Report, в 2024 году общая сумма непогашенных кредитов по фирменным карточкам достигла $12,9 млрд, хотя в 2020-м показатель находился на отметке $6,8 млрд. В прошлом году банк отчитался о доходе в размере $470 млн (до вычета налогов) при выручке порядка $1,7 млрд ― это был лучший год за всю историю организации. «У них замечательный послужной список, ― рассуждает Дуэйн Сейфер, бывший начальник банка, ставший преподавателем финансов в Университете Мессии, что в штате Пенсильвания. ― В целом бизнесом управляют очень грамотно».
Бен Наварро вырос в семье спортсменов. Он был одним из восьми детей Фрэнка Наварро, легендарного футбольного тренера в Колледже Уильямса, послужившего вдохновением для полотна Нормана Роквелла «Свежая кровь». Несмотря на это, на спортивные мероприятия своего сына Фрэнк никогда не ходил. «Ему хотелось, чтобы дом прежде всего прививал предпринимательский дух и воспитывал детей, которые смогут пользоваться возможностями нашей чудесной страны», ― рассказывал Наварро в 2018 году чарлстонской газете The Post and Courier.
Учебу в Род-Айлендском университете Наварро оплачивал самостоятельно, работая официантом и, как пишет The Post and Courier, продавая рекламу на «VIP-картах» со скидками для студентов в местных заведениях. После выпуска в 1984 году молодой человек устроился в Химический банк (позднее его поглотил Chase) и выдавал займы банкам ипотечного кредитования и ссудо-сберегательным ассоциациям. Потом он два года проработал в Goldman Sachs, занимаясь ценными бумагами с фиксированной доходностью и биржевыми товарами, и в 1988-м перешел в Citicorp, где стал одним из начальников отдела ипотечного кредитования и торговли.
Хильдебранд в 1984 году закончил Массачусетский технологический институт со степенью в экономике и информатике, а на следующий год там же защитил диплом магистра математики. Впоследствии Бретт тоже был сотрудником Citi и Goldman Sachs ― скорее всего, там он и познакомился с Наварро.
В 1997-м приятели решили открыть собственное дело и фирмой Sherman Financial Group управляли прямо из квартиры на Манхэттене. После терактов 11 сентября 2001 года главный офис решили перенести в Чарлстон. Партнеры друг друга дополняли: Наварро был компанейским, харизматичным лидером команды и мастерски заключал сделки. Хильдебранд, в свою очередь, был математическим гением с научным складом ума. По словам бывшего управленца высшего звена в лас-вегасской штаб-квартире Credit One, пока Наварро подходил к сотрудникам и спрашивал, как дела у их родных, Хильдебранд останавливался, чтобы подробно расспросить собеседника о финансовых моделях. «Бретт гениален, но немного неловок. Какой-то отстраненный... У Бретта я многому научился — тому, что детали важны и если не можешь что-то объяснить, значит, не понимаешь, ― описывает его бывший управленец. ― При этом Бена интересовала одна лишь доходность: что там с ликвидностью? Как отразится на прибыли?»
В 1998 году руководство Sherman Financial Group учредило в Южной Каролине предприятие Resurgent Capital Services со штаб-квартирой в Гринвилле. Как сообщается в статье The Wall Street Journal от 2021 года, чтобы финансировать развитие организации, партнеры в том же 1998-м продали 90% Sherman Financial Group двум страховым компаниям за $40 млн. В 2005-м инвестиционная фирма приобрела First National Bank of Marin, небольшой банк примерно с 1 млн активных счетов и правами требования долга на сумму менее $400 млн. За предыдущие пять лет федеральная прокуратура дважды предъявляла банку обвинения в том, что уязвимых клиентов с плохой или нулевой кредитной историей при подаче заявки на кредитную карту вводят в заблуждение и потом требуют выплачивать огромные комиссии. Оба дела были урегулированы через соглашения, по которым клиентам выплатили компенсации, хотя сам банк правонарушения за собой так и не признал.
В Sherman банк переименовали в Credit One, но гендиректора Роберта Дейонга на должности оставили (организацией он управляет по сей день) и принялись наращивать обороты путем ежемесячной рассылки миллионов предложений кредитных карт. В январе 2008 года Credit One преодолел отметку $1 млрд по правам требования долга. Дела шли настолько хорошо, что к середине 2010-х Наварро, Хильдебранд и другие партнеры по Sherman Financial Group осуществили обратный выкуп доли бизнеса, которая им не принадлежала, в общей сложности потратив свыше $900 млн. К 2016 году кредитный портфель банка разросся в четыре с лишним раза, и главным стимулом можно назвать культуру игры на опережение. «Это немного походило на «Дикий, дикий Запад», ― говорит Хэйнал, бывший помощник вице-президента Credit One. ― Нельзя разделять все только на черное и белое. Нужно еще уметь работать в серой зоне». Он вспоминает, как одно время итоговые годовые показатели сводил «единственный паренек, который работал над таблицей и пытался просмотреть кучу отчетов, чтобы понять, куда подевались недостающие деньги».
Сотрудник пресс-службы Credit One утверждает, что банк «проходит ежегодные проверки безопасности и надежности» и что последние 20 лет он получает «заключения общего аудита», то есть чистый обзор от независимых аудиторов.
По мере того, как бизнес активно развивался, работникам банка перепадали бонусы. Хэйнал помнит одну вечеринку в M Resort, роскошном четырехзвездочном отеле-казино в Лас-Вегасе, когда всем штатным сотрудникам раздали конверты с $500 на азартные игры. Топ-менеджеры чувствовали себя еще лучше: несколько человек владели экзотическими спортивными автомобилями, включая Bentley, Lamborghini и Aston Martin Vanquish, на которых, по словам Хэйнала, приезжали в офис. Другой бывший управленец высшего звена вспоминает, как одному из его коллег-руководителей прямо в офис доставили новенький Aston Martin, а подчиненным оставалось разве что смотреть: «Лично я это не оценил».
18 млн клиентов Credit One тоже вряд ли бы оценили. И пусть большинство эмитентов карт больше зарабатывают на процентах с текущего баланса, нежели на комиссиях, Credit One с 2013 года показывает полную противоположность: в виде процентов получаются скромные $1,1 млрд, зато на комиссионные сборы приходится $2,4 млрд. Поскольку бóльшую часть своих кредитов (и связанный с ними доход по процентам) банк продает родительской компании Sherman Financial Group, общее соотношение между процентами и комиссиями определить невозможно, но предприятие, вне всякого сомнения, представляет из себя машину по начислению комиссий. Чтобы пользоваться одной из самых популярных карт Credit One, «платиновой Visa для восстановления кредитного рейтинга», придется заплатить годовую комиссию в размере $75, и после первого года сумма увеличивается до $99 (в течение 90 дней с момента подписания клиенты могут аннулировать договор и получить уплаченные взносы обратно). Более того, в некоторых случаях взимаются дополнительные сборы на услуги типа повышения кредитного лимита либо досрочного оформления платежа с целью получения заемных средств. Хэйнал добавляет, что одно время клиенты должны были платить комиссию просто за то, чтобы сменить имя, даже если недавно вступили в брак.
Иногда из-за комиссий исчерпывался кредитный лимит клиента: многочисленные пользователи Credit One начинают с карты без обеспечения, то есть для открытия счета не требуется ни депозита, ни залога, и кредитная линия может начинаться с $300. Осведомленный источник уточняет, что в среднем кредитная линия составляет $1000. «Они только и делают, что списывают комиссию, зарабатывают деньги и всеми силами удерживают поток дополнительных ежемесячных сборов», ― рассуждает Гит, бывший клиент, попросивший не называть его фамилии. Мужчина подписал договор на карту от Credit One еще студентом в 2016 году, перепутав банк с Capital One, и тогда ему одобрили кредитный лимит на $300. Суммой он почти не пользовался и в прошлом году закрыл счет, выплатив в виде комиссионных взносов больше $800. По словам Гита, «для тех, у кого денег нет, это большие деньги».
В финансовых отчетах Credit One один сбор затмевает все остальные — «защита кредита». Данный ежемесячный платеж рассчитывается на основе остатка задолженности, и держатели карты могут соглашаться на него с целью получить послабление, если в экстренных ситуациях в будущем не смогут сделать очередной взнос. В прошлом году на этой услуге банк заработал $350 млн, то есть 20% совокупной выручки.
Крейг Дипаола, менеджер транспортной логистики из Нью-Джерси, говорит, что картой American Express от Credit One заинтересовался несколько лет назад, когда ее порекомендовал инструмент Experian для сравнения кредитных продуктов. Мужчине активировали «защиту кредита», хотя сам он не помнит, чтобы на такое подписывался. Каждый раз, когда клиент звонил в службу поддержки, чтобы отказаться от участия в программе, его снова к ней подключали, и за четыре года комиссия за услугу обошлась ему примерно в $250. Впечатления у Дипаолы «ужасные», так что в прошлом году он подал на банк жалобу в Бюро по финансовой защите потребителей США. (Один из бывших руководителей высшего звена Credit One отрицает, что клиентам подключали «защиту кредита» в автоматическом режиме.)
«Таких высокорисковых клиентов они обирают до нитки, ― уверен Али Бешарат, преподаватель и декан факультета маркетинга в бизнес-школе Дэниелса при Денверском университете. ― Они нацелились на малоосвоенный сегмент рынка, так как это крайне высокорисковая категория клиентов. Скоро они обанкротятся». В Credit One утверждают, что средняя доля списанных кредитов за последние пять лет составляет 8%, но бывшие инсайдеры считают, что реальная цифра выше, ведь самые безнадежные долги передают в Sherman Financial Group. Хэйнал вспоминает, что доля дефолтов (списанных займов) колебалась на отметке 14%; еще один бывший менеджер высшего звена, работавший в банке позже, утверждает, что списания плавали в диапазоне 10–16% (средний показатель по отрасли ― 4,7%).
У банка есть свои защитники. Без кредитной карты трудно забронировать билет на самолет, арендовать автомобиль или купить что-нибудь в интернете. «Не забывайте, это самые рискованные потребители в Америке», ― говорит один бывший руководитель банка. «По-моему, взимаемые в Credit One комиссии вполне соразмерны риску, который они на себя берут», ― соглашается другой.
Аналитическое агентство J.D. Power называло Credit One худшим эмитентом кредитных карт в Америке восемь лет подряд. Джон Кабелл, управляющий директор по платежной аналитике в J.D. Power, объясняет, что, хоть высокорисковые клиенты в целом и довольны кредитками меньше других, Credit One на фоне конкурентов выделяется своими высокими комиссионными сборами и относительно скудными бонусами. Пресс-секретарь банка заявил, что Credit One «с методологией J.D. Power не знаком» и «гордится высокой оценкой и хорошими отзывами со стороны клиентов и многочисленных изданий».
Эмитент предпринимает попытки выйти на более состоятельных потребителей и предлагает собственную банковскую карту American Express клиентам с «кредитным рейтингом от среднего до отличного». Тем не менее выгода продукта не дотягивает даже до прямых предложений от платежной системы. Так, банк дает 1% в виде кешбэка и имеет годовую процентную ставку по кредиту в размере 29%, тогда как American Express по своей карте Blue Cash Preferred начисляет кешбэком на определенные категории покупок 6%, а ставка по кредиту составляет 0%. В компании Credit Karma (она является партнером Credit One и очень рекомендует по меньшей мере одну из фирменных карт банка) заявляют, что около половины клиентов, «попавших» на это предложение или схожие с ним, имеют «плохую» историю, а менее четверти ― «хороший» либо «отличный» рейтинг.
«Мне кажется, будто они пытаются донести то, что, вероятно, выходит за рамки высокорискового сегмента, ― размышляет Тед Россман, старший отраслевой аналитик из Bankrate, специализирующийся на кредитных картах. ― В каком-то смысле они двигаются вверх по рынку». Эксперт добавляет, что «на самом деле они по-прежнему [для людей] с достойной историей в лучшем случае и высокорисковой — в худшем».
Неудивительно, что на Credit One подают в суд. В 2021 году иск подали власти Калифорнии, ссылаясь на то, что банк «причастен к кампаниям по сбору задолженностей с сопутствующими необоснованно частыми и навязчивыми телефонными звонками даже после просьб клиентов прекратить обзвон». По версии стороны обвинения, «десяткам тысяч клиентов поступали миллионы необоснованных автоматических звонков в рамках сбора задолженности, и многие из них были направлены на лиц, не имеющих к Credit One никакого отношения». Банк требования калифорнийского правительства на оформление документов исполнять не намерен. Власти штата запрашивают у суда выписать Credit One денежные взыскания за препятствование процессу рассмотрения дела, но ответчик предложение оспаривает. Разбирательства продолжаются.
Начиная с 2015-го, через залы суда проходит коллективный иск, поданный в Южном округе Нью-Йорка. Изначально дело было одним из семи аналогичных случаев, когда жалобы поступили в отношении нескольких банков (с тех пор почти все пошли на урегулирование ― кроме Credit One). Предметом иска против последнего было неуведомление кредитных бюро, когда клиенты с непосильными долгами объявляли себя банкротами. Сторона Credit One настолько остервенело отказывалась раскрывать информацию о бизнесе Sherman Financial Group и структуре его собственности, что в 2022 году в силу «чрезвычайного злоупотребления при сборе доказательств» судья Роберт Дрейн вынес заочное решение с предписанием в отношении банка выплатить компенсацию в размере от $50 до $1000 каждому не закрывшему счет потерпевшему клиенту (в общей сложности до $288 млн). На прошлой неделе нынешний судья Джон П. Мастандо III постановил, что потерпевшие клиенты все еще имеют право истребовать возмещение ущерба, но сколько именно, пока не определил. Попутно суд расследует, можно ли трактовать как мошенничество отказ представляющего интересы Credit One адвоката разглашать сведения о банке на этапе сбора материалов по делу. Пересмотр решения может обернуться для финансовой организации дальнейшими мерами пресечения, а также раскрытием чрезвычайно чувствительных документов по деятельности банка ― если судья придет к выводу, что мошеннические действия и правда имели место.
Что же Наварро и Хильдебранд делают со всеми этими деньгами? Неприметный Хильдебранд, который живет в Чарлстоне и ранее заседал в советах директоров двух некоммерческих организаций, занимающихся вопросами водоснабжения, активно вкладывается в стартапы, специализирующиеся на финансовых технологиях, биологических разработках и искусственном интеллекте. Наварро тем временем продемонстрировал свое колоссальное богатство широкой публике, когда в 2018-м неожиданно стал претендентом на покупку франшизы НФЛ «Каролина Пантерс» (в итоге новым владельцем клуба стал магнат из мира хедж-фондов Дэвид Теппер). С тех пор семейный фонд Наварро Beemok Capital потратил $450 млн на исторические объекты в Чарлстоне и приобрел два теннисных турнира примерно за $300 млн. Один из этих чемпионатов, Charleston Open, теперь официально называется Credit One Charleston Open. В январе 2024 года банк объявил о том, что станет спонсором Эммы Наварро.
Важность ее отца для Южной Каролины неумолимо растет. Бизнесмена хвалит ряд наиболее влиятельных фигур штата, в том числе бывший мэр Чарлстона Джозеф Патрик Райли-младший, признающий за Наварро «весомый вклад в Южную Каролину», и конгрессмен Тим Скотт, который как нельзя кстати занимает в Сенате США должность председателя комитета по банковским услугам, жилью и городскому благоустройству. Скотт называет Наварро другом, а сам миллиардер вместе с супругой и по меньшей мере восемью другими членами семьи пожертвовал на инициативы Скотта в стенах Сената и недолгую кампанию по продвижению политика на президентских выборах 2024 года более $8 млн.
Наварро преподает курс по личностному росту в бизнес-школе Чарлстонского колледжа и открыл в окрýге четыре школы для 1700 детей. Кроме того, в городе ему принадлежат театр, ресторан и шикарная гостиница. Его последний проект — длинный прибрежный участок земли в центре Чарлстона площадью примерно 28 га под названием Union Pier, который бизнесмен планирует застроить заново. Говорят, он уже пустил в дело $250 млн. «Я надеюсь сделать Чарлстон лучше, чем он был 20 лет назад», ― делился предприниматель в статье для The Post and Courier в марте 2024-го. Это чудесно и замечательно, но, возможно, ему стоило бы побольше задумываться об источнике всех этих денег. Необходимость в том, чтобы предоставлять кредитные карты людям с небольшой либо отсутствующей историей, действительно есть. И некоторые клиенты Credit One действительно улучшают кредитный рейтинг. Тем не менее оказание подобных услуг не должно идти в одном пакете с грабительскими комиссиями и эксплуатацией наиболее уязвимых в финансовом плане категорий населения.
Перевод оригинального текста Forbes USA