Проверка на суверенность: зачем Борис Ротенберг судится с финскими банками

В начале октября 2018 года миллиардер Борис Ротенберг обратился в городской суд Хельсинки с иском к крупнейшим скандинавским банкам, требуя возобновить обслуживание его счетов и выплатить в качестве компенсации €70 000. Nordea Bank, Danske Bank, Svenska Handelsbanken и OP Corporate Bank — именно с ними спорит Ротенберг — суммарно занимают около 77% банковского сектора Финляндии. Основанием для исков стал отказ банков проводить по счетам Ротенберга операции, направленные на уплату в бюджет Финляндии налогов и иных обязательных платежей, которые бизнесмен должен совершить, будучи финским гражданином (он имеет гражданство как России, так и Финляндии).

Причиной отказа в обслуживании стали санкции США, принятые в марте 2014 года. Финские банки опасаются, что правительство США будет создавать препятствия во взаимодействии с банковской системой США и может ограничить операции с долларами, если те будут работать с людьми, находящимися под санкциями. Опасения не напрасны. В последние годы консультации по санкционному законодательству стали одним из главных трендов на рынке юридических услуг: все европейские и даже некоторые китайские компании боятся попасть под санкции США и предпочитают действовать по принципам «семь раз отмерь, один раз отрежь» и «лишь бы чего не вышло». Дело также осложняют и европейские санкции против России. Да и в целом «санкционное право» не отличается определенностью и прозрачностью. Никто не знает, как именно будет истолкована та или иная, иной раз даже довольно безобидная, сделка через политическую призму санкционных войн. Поэтому любую консультацию по санкциям частенько хочется завершить модной нынче фразой: «Но это не точно».

Щекотливость же ситуации с иском к скандинавским банкам заключается в том, что Борис Ротенберг является не только гражданином России, членом Inner Circle (так в США называют приближенных Владимира Путина), фигурантом санкционных списков, но в то же самое время и гражданином Финляндии. Именно поэтому, например, он, в отличие от Аркадия Ротенберга, ранее не попал под санкции Евросоюза: своих граждан Европа от санкций ограждает.

Таким образом, суд Хельсинки должен решить, что важнее: суверенитет и неприкосновенность своих граждан от экстерриториального вмешательства третьих стран или стабильность банковской системы. В первом случае суд проявит волю, но создаст риски для отношений между финскими и американскими банками. Во втором — может занять экономически более комфортную позицию, однако фактически будет вынужден признать, что не все граждане Финляндии равны между собой.

История знает случаи, когда европейские государства в той или иной степени были не согласны с санкциями США и давали соответствующий ответ. Например, сейчас можно наблюдать, как Евросоюз консолидирует свою позицию относительно выхода США из сделки по Ирану. Европа заявила, что будет не просто игнорировать возврат США к антииранским санкциям, но и готова активно им противодействовать, если придется. Но одно дело — не признавать решения американских судов на территории Евросоюза, другое — создавать фактический риск для межбанковских долларовых операций по корреспондентским счетам, находящимся в США. Риск вполне реальный: финские банки имеют действующие корреспондентские счета в американских банках, которые обеспечивают проведение долларовых операций по всему миру.

В 2017 году на очередном витке санкций США против России председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер сделал заявление о том, что Евросоюз должен и готов защищать свои интересы перед США, а также оставляет за собой право принять ответные экономические меры, если будут ущемлены интересы европейских компаний. Многолетняя история санкционных войн уже давно выработала правовые механизмы, позволяющие ограничивать экстерриториальное влияние США в отношении суверенных государств (как минимум европейских). Следует также учитывать тот факт, что Борис Ротенберг является гражданином Евросоюза и, по имеющимся сведениям, заблокированные операции были направлены на исполнение публичной обязанности по уплате обязательных платежей в бюджет, то есть не были в полном смысле слова частными. Из всего сказанного следует, что если за этой историей действительно стоят санкции США, то при наличии достаточной политической воли финский суд может найти аргументы, чтобы удовлетворить иски бизнесмена.

Однако нельзя забывать и об альтернативном сценарии, который может быть выбран финским судом. Уже сейчас банки, получившие иск Бориса Ротенберга, начали делать заявления о том, что вся эта история является проявлением активной борьбы против отмывания средств, как бы намекая, что дело вовсе не в американских санкциях, а в незаконном происхождении денег. Если суды решат свести все к неким формальным мерам по борьбе с отмыванием и представить это как рядовой случай, то такая позиция может оказаться удобной: не придется делать сложный выбор, описанный выше, и занимать одну из двух позиций. Однако многие могут оценить такое поведение как хорошую мину при плохой игре: стоит помнить, что завтра санкции могут отразиться на других гражданах Европы в ситуации, когда найти нейтральную позицию уже не получится.