Дорогу молодым: зачем Тимченко и Ротенберг продают активы своим детям

Талант бизнесмена проявляется не только в умении обрести нужные связи, заключить выгодные контракты, создать или купить перспективный бизнес, но и в способности угадать момент для его продажи. Геннадий Тимченко продемонстрировал публике свое невероятное чутье: он продал 44% в одном из крупнейших нефтетрейдеров мира Gunvor своему давнему партнеру Торбьерну Торнквисту ровно за день до публикации первого санкционного списка США. В интервью ТАСС Тимченко объяснял, что давно планировал расстаться с Торнквистом: «У Торбьерна иное видение, он хочет торговать по всему миру, я же с возрастом стал тяготеть к России… Словом, с Gunvor все планировалось заранее, но тучи, которые стали собираться над головой, ускорили процесс».

Gunvor и раньше испытывала определенные неудобства из-за неусыпного внимания проверяющих органов различных стран к личности одного из его совладельцев — Геннадия Тимченко. Минюст США изучал компанию на предмет манипуляции мировыми ценами на нефть, Швейцария, как сообщало издание Le Temps, подозревала сотрудников Gunvor во взятках за контракты в Конго… Присутствие же фигуранта санкционного списка США среди акционеров и вовсе способно парализовать бизнес компании с такой разветвленной торговой сетью, как у Gunvor. Поэтому, как объяснял Forbes знакомый Тимченко, бизнесмен оказался перед выбором: уйти из компании либо вообще потерять бизнес.

Сколько он выручил за долю в компании, бывшей с 1997 года основой его благосостояния, неизвестно, куда ушли деньги — тоже.

Но на этом тотальная распродажа не закончилась. В июле 2014 года бизнесмен провел несколько сделок: избавился от контрольных пакетов в бизнес-терминалах в аэропортах Шереметьево и Пулково и продал 30% группы «Русское море» зятю Глебу Франку. Осенью стало известно, что долю Тимченко в «Сибуре» купил другой представитель молодого поколения «круга приближенных» — Кирилл Шамалов, сын совладельца банка «Россия» Николая Шамалова.

Таким образом, Тимченко передал и продал за полгода более трети своих активов, которые в 2014 году Forbes оценивал в $15,3 млрд. Как говорил Тимченко в интервью ТАСС: «За все надо отвечать. И за дружбу с президентом тоже». Впрочем, в том же интервью он упомянул, что в случае необходимости может вообще все отдать государству совершенно бесплатно или передать на благотворительность. 

Примеру Тимченко последовали и другие предприниматели, попавшие в западные санкционные списки. Аркадий Ротенберг продал сыну Игорю доли в компаниях «Мостотрест», «Газпром бурение» и «ТПС Недвижимость». «Рано или поздно все останется детям, и я всегда думал, как сделать так, чтобы все это не развалилось. Каким образом? На мой взгляд, для этого они должны заниматься тем, что им интересно, — объяснял Ротенберг-старший в интервью «Интерфаксу». — Убежден, что когда человек платит свои деньги, это — бизнес, осознание большой ответственности. А когда тебе что-то подарили, ты этих денег не ощущаешь. Не боишься, что потеряешь свои кровные».

Похоже, санкции США и Евросоюза против друзей Путина приблизили неизбежную смену бизнес-элит. Талантливые бизнесмены нового поколения — сыновья и зятья — оказались готовы заняться ответственным делом прокладки трубопроводов, строительства дорог, вылова рыбы, производства полипропиленов и т.  д. А заодно заменить «отцов» и в списке Forbes.

Переоформление активов на «детей» выглядит просто только на первый взгляд.

«Если бы меня не пиарили как друга Путина, бизнес был бы похуже. А так — хорошо развивается», — говорил в интервью Forbes в 2012 году Аркадий Ротенберг. Но распространяется ли сила пиара на сыновей друзей Путина?