Линия партии: чего ждать от китайского бизнеса в России

Кульминацией майского визита президента Владимира Путина в Пекин стало подписание контракта «Газпрома» с CNPC на $400 млрд. За три дня визита были подписаны документы по четырем десяткам проектов. Церемоний было так много, что организаторам приходилось оптимизировать процесс. «Нас собрали всех в одном помещении. Подписывали по очереди: сначала госкомпании, типа «Роснефти» и РЖД,  потом — уважаемые компании вроде «Сибур» и ОАК, в конце — совсем небольшие, типа конного завода. Вся процедура заняла два с половиной часа», — рассказывает участник мероприятия.

Чиновники считают Китай главной надеждой российской экономики. Китайский бизнес уже полным ходом работает в России: строительные компании получают крупные государственные и частные подряды, телекоммуникационный гигант Huawei теснит западных конкурентов. Forbes посмотрел, как работают китайские бизнесмены и что в итоге получают российские партнеры.

«Синтез» с китайцами

«Банки КНР дают финансирование только в двух случаях: либо вы работаете с китайским подрядчиком, либо поставляете продукт в Китай»

Андрей Королев, бывший глава «Синтеза» (сейчас гендиректор ТГК-2), вспоминает, как, желая понять менталитет китайских партнеров, изучал трактат Сунь Цзы «Искусство войны». Перед одной важной встречей китайский банкир спросил его об отношении к распаду СССР. «Я ответил, что думал: мы проиграли в холодной войне, и все последующее может быть описано фразой «горе побежденным», — рассказывает Королев. — Сразу же почувствовал уважение со стороны собеседника за то, что высказался без обиняков».

Строительство современной ТЭЦ на базе Тенинской котельной в Ярославле — совместный проект ТГК-2, которую контролирует группа «Синтез» сенатора Леонида Лебедева, и корпорации Huadian, входящей в пятерку крупнейших генерирующих компаний Китая. Главный банк КНР ICBC выдал на проект в Ярославле кредит на $399 млн (на китайцев приходится 85% финансирования). Генподрядчик стройки — зарегистрированная в Ярославской области в июле 2012 года «Хэйлунцзянская компания «Энерго строй»: 99% фирмы принадлежит «Третьей инженерной компании «Теплоэнергостроймонтаж» из провинции Хэйлунцзян, основанной еще в 1962 году и использовавшей при строительстве своих первых энергоблоков российское оборудование, 1% — у гражданина КНР Линь Чуньцина.

Для «Синтеза» меморандум о сотрудничестве с Huadian и банком ICBC стал спасательным кругом. Электроэнергетикой группа, зарабатывавшая на торговле нефтепродуктами, занялась весной 2008 года, купив 43% акций ТГК-2 через свою структуру «Корес инвест». ТГК-2 — один из крупнейших производителей электричества и тепла на Северо-Западе и в Центральном федеральном округе.

Стратегическим инвестором готов был стать немецкий энергоконцерн RWE, «Синтез» рассчитывал разделить расходы на покупку с немцами. Однако после полугода обсуждений RWE, основываясь на экономическом анализе ТГК-2, посчитала участие в проекте нецелесообразным. К тому же «обстановка для такой сделки неблагоприятна в связи с рискованной ситуацией на финансовых рынках», отмечал концерн в официальном сообщение на эту тему.

Кризис 2008 года «Синтез» встретил с контрольным пакетом акций ТГК-2 и обязательством выкупить более 40% бумаг миноритариев по обязательной оферте. За те полгода, что ушли на выяснение отношений с RWE, стоимость энергоактивов упала в разы, так что тратить на предъявленные к выкупу акции 15 млрд рублей компания не захотела и начала оспаривать условия сделки в суде.

Описывая ситуацию, в 2009 году основной владелец «Синтеза», сенатор от Чувашии Леонид Лебедев в интервью Forbes не скупился на эпитеты: «Вам что-нибудь говорит термин «кабальная сделка»?

Война с миноритариями продолжается до сих пор.

Искать стратегического инвестора в таких условиях нелегко. Делегация «Синтеза» побывала в ОАЭ, встречались и с крупными энергокомпаниями в Китае — «Годянь», Genertec, China Yangtze Power, Sinohydro, Huadian. Переговоры с последней тянулись два года. Финансовое положение ТГК-2, показывающей до 2010 года только убытки, и ее отношения с миноритариями китайскую сторону не остановили. Менеджеры ТГК-2 были терпеливы — компания нуждалась в деньгах. И не только для урегулирования отношений с миноритариями. Компания подписала с государством договоры на предоставление мощности, по которым обещала потратить 42 млрд рублей на инвестпрограмму, в которой 20 млрд рублей составляют затраты на строительство Тенинской ТЭЦ. Диалог с Huadian начался с предложения создать в Ярославле СП, говорит Королев.

В 2010 году был подписан меморандум о сотрудничестве, к концу 2011 года ТГК-2 и Huadian создали СП ООО «Хуадянь — Тенинская ТЭЦ». Стройку должны закончить в 2014 году.

У ТГК-2 большие планы в отношении китайских партнеров: создание СП в Новгородской, Вологодской и Архангельской областях. «Одна из опций в переговорном процессе — получение китайской стороной контрольного пакета», — говорит Королев. Он уверяет, что договоренности могут быть оформлены в ближайшие два-три месяца, но не раскрывает возможную сумму сделки. «ВТБ Капитал» оценил активы ТГК-2 в России, по словам Королева, в 35 млрд рублей. В Huadian на запрос Forbes не ответили.

Сейчас в «Хэйлунцзянской компании «Энерго строй» около 400 работников, в основном китайские специалисты. По словам гендиректора Ли Чуньгуана, строители столкнулись с «довольно большими расхождениями в технических нормах и стандартах двух государств», но богатый опыт материнской компании обеспечивает быстрые темпы стройки. «Китайцы не вкладывают в проекты исключительно из расчета на рост прибыли — они максимально заточены на производимый продукт. И банки КНР дают финансирование только в двух случаях: либо вы работаете с китайским оборудованием или подрядчиком, либо вы поставляете продукт в Китай», — объясняет Максим Соков, гендиректор En+ Олега Дерипаски, запустившей первые проекты с китайцами еще в 2008 году.

Положение ТГК-2 до сих пор сложное. Зато внешнеполитическая ситуация весьма подходящая для сделки: на пятый год сотрудничества «Синтеза» с Huadian партнерство между Россией и Китаем начало приобретать «стратегическое значение». «В российских государственных кругах укрепилась мысль, что в ситуации, когда западные инвесторы от конструктивного диалога отказываются, стоит максимально развивать контакты с восточными», — рассуждает Андрей Королев. «Публичные заявления первых лиц государства — это мощный психологический фактор, влияющий на атмосферу наших переговоров», — добавляет он.

Китайский квартал

«Они научили нас всех работать ночью и в три смены»

Квартал «Балтийская жемчужина» — крупнейший в России строительный проект китайских инвесторов вне энергетики — зажат между Дудергофским каналом, Петергофским шоссе и Финским заливом. За трамвайной линией, по которой дачники с 1915 года ездят в пригород, — гигантская парковка трехэтажного торгово-развлекательного центра «Жемчужная плаза». По обе стороны от ТРК высятся сданные жилые комплексы — «Жемчужная премьера» и «Жемчужная симфония». В соседнем «Жемчужном фрегате» еще кипит стройка. Ближе к Финскому заливу — пустыри, заросшие бурьяном. Их предстоит освоить до 2016 года.

Консорциум пяти китайских корпораций во главе с Шанхайской индустриально-инвестиционной компанией согласился вложить в проект застройки заболоченного пустыря (205 га) $1,25 млрд. По ходу стройки смета выросла более чем в два раза. На площадку вышли в 2005 году, сейчас готово 60% от запланированных объемов.

Застроить жильем 205 га намытой еще в советское время территории власти Санкт-Петербурга мечтали давно, сдерживало отсутствие инфраструктуры. Впервые предложение привлечь инвесторов из Китая было озвучено еще в 1995 году, но китайцы сочли вложения слишком рискованными. К этим планам вернулись в 2003 году.

Китайская пословица гласит: «Сначала нужно стать друзьями, а потом уже вместе вести бизнес». Санкт-Петербург и Шанхай — побратимы с 1988 года, но первый значимый совместный проект, торговый центр «Шанхай» с китайскими товарами, появился лишь в 2002-м. На церемонии его открытия в 2003 году вице-мэр Шанхая сам предложил питерским властям подумать о строительстве многофункционального комплекса.

Переговоры и обсуждение деталей проекта длились около полугода — нужно было одобрение и российских властей, и ЦК компартии Китая.

«Это специфика проектов с государственными инвестициями. В остальном переговоры были обычными, а некоторые вопросы, как мне показалось, решить с ними было даже проще, чем с инвесторами из других государств. Может быть, в силу общего идеологического прошлого», — говорит Игорь Метельский, бывший в то время председателем Комитета по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга. Руководство «Балтийской жемчужины» от общения с Forbes отказалось, ссылаясь на политическую обстановку.

В июне 2006 года Владимир Путин лично осматривал макет, в июле председатель КНР Ху Цзиньтао вместе с Валентиной Матвиенко инспектировал строительную площадку, наказав инвесторам сделать «Балтийскую жемчужину» «образцом российско-китайского сотрудничества». Осенью началось строительство первого здания — в деловом центре, похожем на раскрытую раковину со стеклянным куполом-жемчужиной, разместился офис компании и отдел продаж.

По расчетам авторов проекта «Балтийская жемчужина» (1,7 млн кв. м общей застройки) обеспечит жильем более 35 000 жителей города. Стоимость аренды участка для инвестора была символической — $10 млн (тогда еще не было закона о тендерах). Но за свои деньги он должен был построить еще инженерные коммуникации и дороги (на $115 млн) и не менее 63 000 кв. м социальной инфраструктуры (всего на $40 млн). Чиновники пообещали ручное сопровождение. «Для российских девелоперов в начале 2000-х такой проект был непосильным — пугал и размер территории, и большие инвестиции. А в Китае как раз очень сильно развивалось строительство и были деньги», — поясняет Андрей Тетыш, руководитель Агентства развития и исследований в недвижимости.

В течение всего 2006 года «Балтийская жемчужина» занималась поиском местных подрядчиков (строителей из Китая на объекте действительно мало, большая часть стройматериалов — из России, только лифты китайские). Как рассказывает топ-менеджер компании, участвовавшей в переговорах, обычно китайцы несколько месяцев присматриваются к потенциальному партнеру, ездят к нему в офис и на построенные объекты, изучают документацию. «Переговоры ведут как и любые деловые партнеры, — говорит он. — Разве что все происходит дольше из-за переводчиков и необходимости согласовывать действия с китайскими собственниками».

На родине Шанхайская индустриально-инвестиционная компания вводит в год около 4 млн кв. м жилья, в российском проекте все оказалось гораздо медленнее. «Из-за разницы культур и менталитета время от времени у нас возникают спорные ситуации, — признавался в интервью Forbes в 2010 году Су Линь, возглавлявший тогда «Жемчужину», — но мы всегда пытаемся найти решение, которое удовлетворит всех». В начале 2007 года городские власти согласились изменить часть соглашения — головные источники водоснабжения, канализации и теплоснабжения взял на себя город, инвестор же перечислил в бюджет 1,3 млрд рублей на «развитие городской инфраструктуры».

Первые продажи квартир в строящихся жилых домах стартовали на год позже срока — осенью 2008 года. Управляющие «Балтийской жемчужины» решили привлечь соинвесторов со стороны. Финская SRV Group подключилась в 2010 году к строительству торгово-развлекательного центра, питерские девелоперы Setl City и КВС взяли землю в субаренду под жилые комплексы. «Купить или получить в аренду участок с полностью подготовленной инфраструктурой — большая удача. Можно сразу начинать работу», — объясняет выгоду Сергей Ярошенко, гендиректор КВС, которая инвестировала около 5 млрд рублей в ЖК «Линкор». Но, по его словам, работа с партнерами из Китая ставит питерских девелоперов в жесткие рамки: в многостраничных договорах четко прописаны штрафы за срыв сроков.

«Они научили нас всех работать ночью и в три смены», — смеется Ярошенко.

Участие в знаковом проекте того стоит: в эксплуатацию «Линкор» введут только в 2014–2015 году, а 70% квартир уже раскуплено. Квартал востребован, подтверждает Андрей Тетыш: «Жемчужина» выглядит как проект, не испытывающий никаких экономических сложностей».

В августе 2014 года совет по инвестициям одобрил проект строительства трех линий легкорельсового трамвая, в том числе от Кировского завода до «Балтийской жемчужины». Среди интересантов — три китайские госкорпорации.

Деньги подземелья

«Это настоящие биороботы, в баню их водить бесполезно»

Летом прошлого года, инспектируя строительство самого крупного в Подмосковье торгового комплекса «Лотос Сити» в поселке Мамыри, мэр Москвы Сергей Собянин подробно расспрашивал менеджеров и чиновников про транспортную инфраструктуру. Узнав, что рядом с торговым объектом на 1,5 млн кв. м будет станция метро «Коммунарка» и инвестиции будут частными, мэр довольно улыбнулся. «Лотос Сити» с тех пор сменил владельцев (теперь это актив Зараха Илиева и Года Нисанова), концепцию (вместо вещевого рынка будет сельскохозяйственный) и название (теперь это «Food сити»). И станцию метро вместо частных российских инвесторов построят, скорее всего, китайские.

В мае 2014 года в ходе китайского визита Путина принадлежащая московскому правительству компания «Мосинжпроект», которая выполняет функции генподрядчика на строительстве новых станций Московского метрополитена, подписала меморандум о намерениях с корпорацией China Railway Construction Corporation (CRCC) и инвестфондом China International Found (CIF). Партнеров правительство Москвы искало долго. «К нам в очереди никто не стоял, — рассказывает Эльдар Оруджев, заместитель гендиректора «Мосинжинвеста», дочерней структуры «Мосинжпроекта». — Это очень сложный проект с высокими требованиями по безопасности».

В апреле китайская делегация посетила Москву. Оруджев вспоминает, что переговоры шли в несколько раундов: «Начинали строго в девять и заканчивали в семь вечера. Пока вопрос не решен, из-за стола никто не вставал». По вечерам — культурная программа.

Больше всего китайцам понравился борщ в «Тарасе Бульбе». Впечатлила и экскурсия на ВВЦ, особенно статуя «Рабочий и колхозница», которую они видели в старых советских фильмах.

Город оценивает строительство ветки в $2 млрд. Один из вариантов финансирования — строить недвижимость возле новых станций. Китайские инвесторы смогут получить под застройку 2 млн кв. м, это могут быть и торговые центры, и офисы, и жилье. «Чтобы окупить $2 млрд инвестиций, надо застроить не 2 млн кв. м, а в два-три раза больше», — считает Николай Казанский, управляющий партнер Colliers International Russia. Землю, выделяемую под застройку, эксперт оценивает в $500 млн.

CRCC, которой отводится роль подрядчика, — вторая по величине строительная компания в Китае, она принадлежит государству, строила транспортную инфраструктуру в Пекине и Шанхае. С ней, по словам главы московского стройкомплекса Марата Хуснуллина, «вопрос о строительстве недвижимости даже не обсуждался». Предполагается, что привлечением финансирования будет заниматься CIF, которую Хуснуллин называет «ведущей инвестиционной компанией в КНР».

Однако, по словам ответственного секретаря российско-китайской палаты Сергея Санакоева, фонд не входит в число лидеров рынка азиатских инвестиций. «Это странное сочетание CRCC и CIF, — говорит Санакоев. — В Китае есть более серьезные и влиятельные институты развития, например  Государственный банк развития Китая, Экспортно-Импортный банк, Торгово-промышленный банк, которые занимаются инвестициями в разные страны мира». Запрос Forbes в CIF оставили без ответа.

Фонд со штаб-квартирой в Гонконге создан в 2003 году. Как декларируется на сайте, его основной бизнес — масштабные инфраструктурные проекты в развивающихся странах, позволяющие использовать китайский опыт. По словам эксперта по азиатским инвестициям, пожелавшего сохранить анонимность, CIF участвует в проектах, где непосредственное участие официальных структур нежелательно «и инвестиционные процессы должны быть скрыты от внешнего внимания». В 2009 году фонд стал объектом расследования Конгресса США из-за поддержки Роберта Мугабе, президента Зимбабве, санкции против которого со стороны США и Евросоюза действуют с 2002 года.

Владельцем CIF считается группа частных гонконгских инвесторов, которых называют 88 Queensway Group — по адресу, где зарегистрировано три десятка связанных с фондом компаний. География проектов — Ангола, Танзания, Гвинея, Зимбабве. Руководитель фонда Сюй Цзинхуа, более известный под именем Сэм Па, лично знаком и с Уго Чавесом, и с Робертом Мугабе, и с президентом Анголы Хосе Эдуардо де Сантосом — по данным The Economist, впервые они встретились 40 лет назад еще студентами, оба учились в Баку.

В «Мосинжинвесте» подтверждают, что в качестве руководителя фонда переговоры вел человек по имени Сэм Па, который запомнился своей экспрессивностью.

«Он так сильно тряс руку Хуснуллину и все время повторял, как хочет построить хорошее метро для людей, что он очень переживает за москвичей и все делает для них», — вспоминает собеседник Forbes.

По стечению обстоятельств Сэма Па не включили в списки приглашенных на прием, где присутствовал Сергей Собянин, он ждал за закрытыми дверями.

После нескольких раундов переговоров «Мосинжпроект» подготовил техзадание и финансовое обоснование проекта. Китайская сторона сейчас занята расчетами. По словам Владимира Лещикова, владельца рынка «Славянский мир», на чьей территории будет станция метро, они очень дотошно подходят к любой детали и «торгуются до посинения». Он имеет опыт переговоров с китайскими партнерами. «Это настоящие биороботы, в баню их водить бесполезно», — говорит он. «Они не будут использовать все китайское только ради китайского. Они бизнесмены и очень четко просчитывают выгоду», — подтверждает Оруджев.

В Москве надеются, что не позднее октября контракт будет подписан. Конкурентов у китайского фонда, похоже, нет.