В 2005 году Forbes писал о консультанте Джеке Барбанеле, сводящем российских предпринимателей с иностранными инвесторами. Тогда Барбанель был уверен, что российская мода — перспективное направление, и собирался искать инвесторов для талантливых российских дизайнеров, с тем чтобы наладить выпуск недорогой модной одежды. Он сокрушался, что у российских дизайнеров непонятные спонсоры, хотя у них есть все возможности встать на один уровень с Джоржо Армани, Соней Рикель или Донной Каран. Forbes узнал, к чему привели эти мечты и чем сейчас занят Барбанель.
Идея Барбанеля заключалась в том, чтобы создать бренд и на его основе построить массовое производство. По его расчетам, создание российского бренда должно было обойтись в $20 млн. Но Игорю Чапурину и Алене Ахмадуллиной, с которыми работал консультант, так и не суждено было превратиться в российских Джорджо Армани и Донну Каран. «Мы хотели продвинуть двух-трех талантливых дизайнеров в Нью-Йорк и Лондон, но этого не получилось», — говорит он, замечая, что больше всего шансов стать успешной было у Маши Цигаль, которая ориентировалась на недорогую молодежную моду. Но развивать этот бизнес в России было непросто — тут нет хороших тканей, их приходилось покупать в Италии, что дорого, нет фабрик, где можно было бы шить небольшие партии модной одежды, а заказывать их в Китае было невозможно — слишком маленькие партии. В итоге шили в Белоруссии и на Украине. Все это требовало больших затрат. А кроме всего прочего, убедить российского покупателя приобрести вещь от российского же дизайнера не так просто — он лучше купит брюки или юбку известного мирового бренда.
В кризис продажи сильно упали, инвесторы стали нести убытки и приняли решение закрыть требующие больших инвестиций проекты. «Заработать на этом бизнесе не удалось, он убыточен до сегодняшнего дня, но мы получили урок», — не унывает Барбанель. Дизайнеры, оставшись без финансирования, либо нашли спонсоров, либо пытаются жить за счет частных заказов, но массовое производство пришлось свернуть, большинство магазинов закрыть. А Барбанель обратился к другому бизнесу, по его мнению, гораздо менее подверженному кризисам, — здравоохранению. «Если в кризис производство падает на 15%, то здравоохранение — на 2-3%», — уверен он. В России сейчас сложились все условия для успешных инвестиций в здравоохранение, считает Барбанель. Это и предстоящая приватизация медицинских учреждений, и желание государства улучшить стандарты медицинской помощи, и потребность в инвестициях. Сейчас компания Барбанеля работает с российскими больницами не только как консультант, но и как посредник между ними и инвестфондами. Его идея проста и очевидна — всем больницам в России нужны инвестиции.
«В следующие 25-30 лет рынок здравоохранения будет очень сильно развиваться», — уверен Барбанель. Уровень развития здравоохранения в России, по его наблюдению, соответствует уровню африканской страны: в перестройку вся система была разрушена, люди не имеют привычки регулярно посещать врача, что приводит к высокой смертности от слишком поздно поставленного диагноза, санитарные условия в больницах соответствуют уровню прошлого века, медицинские сестры недостаточно квалифицированны, врачи не несут ответственности за свой диагноз и т. д.
Барбанель считает, что надо начинать с инвестиций в диагностические лаборатории. Во-первых, в России не хватает сложных лабораторий, которые бы делали биопсию. Во-вторых, это низкорисковый вид бизнеса — вложения небольшие, срок окупаемости тоже. Вторая его идея — строительство клиники спортивной медицины. Она базируется на том, что спортивные травмы чаще всего получают не профессиональные спортсмены, а любители, бегающие в парке, плавающие в бассейне и даже занимающиеся йогой. Полученная во время пробежки травма может испортить всю жизнь, если вовремя не получить профессиональную помощь. Такая клиника строит свою репутацию на том, что в нее обращаются профессиональные спортсмены с громкими именами, а бизнес — на рядовых посетителях. Строительство такой клиники занимает 3 года, срок окупаемости с момента открытия — 5-6 лет. С идеей строительства клиники спортивной медицины Барбанель обращался в РФПИ. В фонде подтвердили, что встречались и обсуждали совместную деятельность, но уточнили, что сейчас никакой совместной работы не ведется.
Большие больницы, по мнению Барбанеля, слишком рискованный бизнес. Он подсчитал, что больница окупается, если в ней не менее 200 коек. Строительство такого размера современной больницы — в европейском понимании, а не больницы по-русски — стоит $350-400 млн. Тем не менее он ведет переговоры о строительстве больницы в Сколково. В фонде «Сколково» Forbes.ru подтвердили факт переговоров, но уточнили, что, скорее всего, предложение Барбанеля не будет принято — не устраивает цена.