Прибыв в провинциальный Канн всего за день до фестиваля, не заметишь ничего особенного. Можно даже проехать на такси по дороге, непосредственно примыкающей к фестивальному дворцу и его знаменитой лестнице, которая пока еще не накрыта красной ковровой дорожкой. Но спустя день эта дорога будет закрыта шлагбаумами на две недели (проезд только для фестивального транспорта, подвозящего vip-персон).
Правда, вдоль дороги уже закреплены и прикованы – метров на восемьдесят напротив главного входа - стремянки самодеятельных папарацци. Они за неделю выставляют круглосуточное дежурство человек из десяти, чтобы не позволить конкуренту занять хорошее место. Караул несет свою вахту даже под проливным дождем (в этот раз дождя не было, но прежде подобное наблюдал).
Интересно, эти папарацци работают ради собственного удовольствия или же втюхивают кому-то свои снимки?
Продать их сложно, ведь на лестнице во время вечерних церемоний работают примерно четыреста аккредитованных фотографов, представляющих главные издания и информагентства мира. У каждого фотографа строго пронумерованное место, и все обязаны быть в смокингах и с бабочками.
Но проходит день – и все резко меняется. На главных отелях появляются рекламы майских и летних хитов. На самом дорогом в Канне отеле Сarlton висят гигантские портреты основных персонажей нового «Безумного Макса», а главный вход стал рекламой очередного «Терминатора». Второй по значимости отель Majestic – тот, что прямо напротив фестивального дворца, – уже не первый год отдает свои входные врата рекламе «Голодных игр». На этот раз последних, четвертых. Самое эффектное для рекламы – горящие пламенем плазменные экраны, расположенные по обеим сторонам от главного входа. Занятно, что одна из неплазменных (но тоже гигантских) афиш написана на русском. Русского языка в Канне вообще прибавилось. Много вывесок контор, занимающихся недвижимостью, а на дверях самых дорогих рыбных ресторанов читаешь «Русское меню – внутри». Французы что ли не знают, что у русских закончились деньги?
Наступает день открытия, и начинают выходить в ежедневном каннском режиме главные кинобизнесжурналы мира, в том числе британский Screen International, американский The Hollywood Reporter и французский Le film français. Обрушивается поток бизнес-новостей. Упомяну одну, которая изумила: наша «Битва за Севастополь», если верить британскому Screen, расходится как горячие пирожки – картину уже купили для проката в Японии, Южной Корее и Таиланде, а в очереди на контракт Китай (чем фильм так подкупил Юго-Восточную Азию?), а также Франция и Великобритания. Неплохо.
И, конечно, на город наседает лавина звезд. Не стану перечислять всех (а среди них и Джулианна Мур, и Натали Портман, и Наоми Уоттс). Отмечу лишь замеченное любителями каннской статистики: больше всего пока фотографировали президентов жюри – братьев Коэнов. Это первый случай, когда каннское жюри возглавляют сразу двое, хотя одеты и пострижены они словно хиппи и, как заметил их пресс-атташе, никогда не нанимали имиджмейкера. А также – Изабеллу Росселлини. Дело не только в том, что экс-жена культового Дэвида Линча возглавляет жюри второй по значимости программы «Особый взгляд». На афише фестиваля изображена легендарная Ингрид Бергман, а Изабелла Росселлини – ее дочь от брака с итальянским мэтром Роберто Росселлини.
В четверг, впрочем, в первый день показов каннских конкурсных фильмов, внимание папарацци логично переключилось на звезд внеконкурсного «Безумного Макса» Тома Харди и Шарлиз Терон (фильм одновременно выходит в ряде стран, в том числе у нас, но его официальная премьера состоялась именно в Канне), а также на актеров конкурсной «Сказки сказок» Сальму Хайек и Венсана Касселя.
Рецензировать «Безумного Макса» бессмысленно, поскольку он уже вышел у нас. Картина профессионально скроенная. Необычно, что ремейк культового фильма спустя 36 лет сотворил тот же режиссер, что сделал и оригинал, - австралиец Джордж Миллер. Кажется, это первый подобный случай в киноистории. Фильм завершается оптимистично – бедные находят воду и свободу, а тот, кто был никем, становится всем. Но неуклонная любовь Голливуда к революциям меня изумляет. Уверенность голливудцев в том, что революция в ситуации расколотого общества способна привести к общественной гармонии, говорит о том, что Голливудом-таки правят придурки.
Главный фильм вчерашнего первого конкурсного дня - Il racconto dei racconti, «Сказка сказок» (в английском варианте Tale of Tales) одного из самых признанных режиссеров современной Европы итальянца Маттео Гарроне. У Гарроне уже два каннских Гран-при: второго по значению здешнего приза за «Реальность» и «Гоморру». Наиболее известна «Гоморра» - жесткое киноисследование каморры, неаполитанской мафии.
Фильм снят по сказкам Джамбаттисты Базиле. Знаете, кто это такой? Вот и я не ведал. Это итальянский автор конца XVI — начала XVII веков (у нас, кстати, изданный), который первым записал многие знаменитые сказки, впоследствии опубликованные Шарлем Перро и братьями Гримм. В очередной раз понимаешь, что народные сказки бывают очень жестокими.
Одна только сцена, как героиня Сальмы Хайек пожирает в фильме без ножа и вилки огромное сердце речного монстра (акт, который позволит ей наконец зачать и родить ребенка), дорогого стоит. А в фильме еще и не такое встретишь. В прессе «Сказку сказок» вообще обозначают как ужастик пополам с фэнтези. Насчет ужастика – преувеличение. Это сюрреалистическая притча, в которой появляются небывалые монстры. Например, выращенная любовью до размеров маленького бегемота блоха.
Это очень красивый фильм, в котором каждый кадр выстроен, а каждый пятый кадр отсылает к классической живописи.
Генеральный вопрос: стоит ли искать в этой картине сверхсмыслы? По-моему, надо уже потому, что Гарроне – не тот режиссер, который способен изготовить пустышку в блестящей фольге. Он сказал прессе: «Создатель сказок, которые мы экранизировали, совмещал реальность и фантазию, комедию и трагедию, высокое и непристойное. И это все мне очень близко».
Главная тема – бессилие власть имущих. В фильме три сказки, сюжеты которых пересекаются в самом финале. Власть имущие – короли и королевы мелких земель в период раздробленности не могут получить то, чего хотят. Все они одиноки и отдалены от обычных людей – их замки-крепости расположены на вершинах гор. Иногда они и вовсе дураки, как тот король, что в итоге избирает собственным другом блоху, которую вскармливает до размеров небольшого бегемота. Ничего не напоминает? «Жил-был король, когда-то при нем блоха жила. Милей родного брата она ему была». Шаляпин, между прочим.
Вторая тема: невозможность изменить свою судьбу – в частности, с помощью магии. Что ни затевают эти люди, даже король с лицом Венсана Касселя, который давно не изображал на экране своих фирменных крутых мужиков, все оборачивается против них. Все возвращается, ударяет по затылку бумерангом. Интересно, что по фильму гибель ждет и обычных людей, которые приближаются к славе и богатству.
Философская сказка, судя по всему, – тенденция этого фестиваля. В параллельной программе «Двухнедельник режиссеров» будет показан 6-часовой фильм модного португальца Мигеля Гомеша «Тысяча и одна ночь». Для его рекламы продюсеры закупили самое дорогое место – напротив фестивального дворца, над невысокими супербутиками на фоне отеля Majestic. Не обещаю поглядеть все шесть часов фильма, но как минимум треть – одну серию – посмотрю и о ней напишу.