Играй с нами
Об использовании игровых технологий в театре заговорили не так давно, главным образом в связи с возникновением иммерсивного театра и спектаклей-променадов. Несмотря на свою игровую сущность, которой сам бог велел, казалось бы, использовать новые игровые технологии, театр — довольно консервативная институция. Пока геймдизайн захватывал новые сферы деятельности, от маркетинга до музейных сайтов, театр оставался в стороне от игрового бума. Прорыв произошел в 2000 году, когда британская театральная компания Punchdrunk предложила зрителям самим выбирать маршруты и роли в происходивших вне театральных пространств (завод, заброшенный отель) спектаклях.
В России хорошо знают эксперименты германо-швейцарской театральной группы Rimini Protokol. Специально для Москвы были созданы спектакли «Remote Москва» и «Remote Петербург», где компьютерный голос рассказывал, что делать и куда двигаться, и проекты импресарио Федора Елютина, например, интерактивный опыт для одного зрителя «твоя_игра», в котором судьба зрителя складывалась в зависимости от сценария (я лично знаю одного прекрасного молодого человека, который пришел на game of you убежденным холостяком, а ушел оттуда с девушкой, которая вскоре стала его женой и матерью двух его сыновей). В 2014-м в Центре им. Мейерхольда Юрий Квятковский поставил иммерсивный спектакль «Норманск» по повести братьев Стругацких «Гадкие лебеди», где каждый зритель собирал свой собственный пазл. Но поворотным моментом в непросто складывавшихся отношениях отечественного театра и геймдизайна стали «Игрушки» by Signa и фестиваль «Новый европейский театр».
А в карантин, как справедливо замечает режиссер Олег Христолюбский, «ничего другого не оставалось, как осваивать новые технологии». «Например, я нашел в интернете книгу Джесси Шелла «Геймдизайн. Как создать игру, в которую будут играть все», которая стала моей настольной», — рассказывает режиссер. Во время карантина Олег вместе с Дарьей Охрименко-Кесслер разработали игру для зум-вечеринок в творческой онлайн-лаборатории Coney британца Тассоса Стивенса, который много лет работает над соединением геймдизайна и театра в своих проектах для подростков и зрителей более старшего возраста (она проходила в рамках образовательной программы фестиваля «Точка доступа»). А теперь, когда российские театры постепенно выходят из карантина, продолжит работу над выпуском спектакля «Джордж и тайны Вселенной» по Стивену Хокингу в Хабаровском ТЮЗе, в котором маленькие зрители, играя, усваивают материал по физике, космологии и устройству Вселенной.
Играй как мы
Еще один участник лаборатории Стивенса, московский режиссер и художник Юрий Сорокин увлекается социальными формами искусства, исследуя, как театральные игры воздействуют на зрителя и меняют его поведение и реакции. Юрий считает, что «геймдизайн активно используется в театре, потому что у нас появилось больше свободного времени, мы образованнее и хотим чувствовать себя акторами, менять мир, учиться и общаться». Сегодня многие одновременно ощущают себя частью разных, не связанных между собой групп и сообществ, и именно в ролевых играх происходят знакомства, неформальное общение. Опираясь на опыт нескольких проектов, в которых он сам участвовал как автор и перформер, Сорокин делает вывод, что «участникам нравится примерять роли, делать выбор за персонажа, общаться, спорить, прощупывать и спорить с правилами, рисковать и, наоборот, не нравится, когда их выбор иллюзорен, иллюстративен и по факту ни на что не влияет».
Среди проектов Сорокина — «Башня/колодец», созданный во время обучения в «Антишколе» Театра.doc, когда участники придумывали персонажей, тайком обменивались ими, а потом все вместе в открытую пытались построить башню. На «Точке доступа» в игре «Агрегация» сначала делились сокровенными словами, спонтанно зачитывая их друг другу в импровизированных диалогах, а потом решали судьбу игры на всеобщем тайном голосовании. А в совместном с драматургом Екатериной Августеняк проекте каждый желающий может написать авторам в социальных сетях или телеграм-канале @kmomomym и стать зрителем-игроком неазартного онлайн-казино Voблago. Пятеро участников либо выбирают предложенные роли и придумывают себе персонажей, либо остаются собой и, делая ставки, размышляют об общем и личном благе. В финале, по задумке авторов, все вырученные средства направят на благотворительность.
Расходы на создание Voблago невелики — рабочее время режиссера и драматурга, платный аккаунт в zoom и минимальный реквизит (стаканы, монеты, бумага, ложка). Пожалуй, это самый недорогой проект из тех, где театр встречается с геймдизайном. Анастасия Киреева, художественный руководитель и режиссер московского «Театра живого действия», называет сумму до 300 000 рублей за технические разработки для таких спектаклей. Геймдизайнер Александр Минкин, который интегрирует игровые технологии в социальные и художественные проекты, предлагает такой расчет бюджета на создание спектакля с геймдизайном: «Формула тут простая: возьмите стоимость обычного спектакля, прибавьте к ней минимум одного высококвалифицированного дорогого специалиста и уменьшите количество мест в зале с 300 до 30. Сейчас эта история выглядит примерно так. Но, возможно, в будущем все будет дешевле и проще».
Зато благодаря своему техническому оснащению «Театру живого действия» не пришлось брать паузу на время карантина. В его репертуаре достаточно онлайн-постановок. Среди них спектакль о дружбе и времени «С днем рождения, Алекс» и социально-тоталитарная драма «Партизан» о противостоянии шведского правительства и радикальной террористической группировки, мелодрама «Последнее чувство» о жизни в маленьком городке накануне апокалипсиса и семейный интерактивный спектакль-медитация по мотивам алтайского эпоса, где сказителями попеременно становятся профессиональные актеры и зрители. В одном из спектаклей (разговор-перформанс «Внутренний Нобель») участникам в начале заклеивают рот скотчем, и они вынуждены молчать, пока им не дадут слово, а в другом (спектакль-процесс «Стая») они становятся членами специальной комиссии и решают, кто из персонажей может вернуться в общество, а кто нет, — учитывая провокативность действия, создатели спектакля бдительно следят за безопасностью зрителей.
Киреева говорит, что геймдизайн — быстрый, безотказный и безопасный способ вовлечения зрителя в процесс: «Хочешь сотворчества, а не развлечения — иди к геймдизайнеру, который понимает, как сделать погружение не травмирующим, пространство безопасным, а правила существования внутри спектакля интуитивно понятными. Так ты дашь зрителям уверенность, что они ничего не испортят и не будут выглядеть глупо». Режиссер убеждена, что игровые технологии позволяют зрителям не только получать новые впечатления и испытывать эмоции, но и дарят бесценный опыт: «У нас был спектакль «1984», где зрители два часа жили в антиутопичном государстве и работали в министерстве правды. Никакого особого сюжета: рабочие задачи, карьерное соревнование, доносы, производственная гимнастика. А на выходе они рассказывали нам о том, что мы сами хотели в этом спектакле обсудить, о месте каждого гражданина в обществе и осознанном выборе».
Вопреки распространенному среди театральных профессионалов мнению о доступности такого рода театра, худрук «Театра живого действия» считает, что интерактивные спектакли не могут быть массовыми. «Чем камернее спектакль, тем проще зрителю погружаться и доверять актерам, другим зрителям и пространству», — говорит Анастасия Киреева. Это наблюдение резонирует с очевидными выводами, к которым пришли театры за время карантина: многим зрителям, особенно младшего и среднего возраста, хочется постановок не просто интерактивных и вовлекающих, но адресованных лично им.