Как Михаил и Иван Морозовы собрали коллекцию для Пушкинского музея, Эрмитажа и Третьяковки

Издательство «Слово» выпустило альбом — «Михаил и Иван Морозовы. Коллекции», первый самый полный каталог легендарной коллекции братьев Морозовых, хорошо знакомой нам на стенах Эрмитажа, ГМИИ им. Пушкина и Третьяковки. Реконструировала  коллекцию  историк искусства Наталия Семенова. В настоящий момент Наталья помогаем команде кураторов ГМИИ им Пушкина подготовить выставку из собрания Щукина, а затем Морозова. ForbesLife публикует фрагмент главы из альбома «Михаил и Иван Морозовы. Коллекции». 

Валентин Серов написал стоящего в полный рост Михаила Морозова на фоне мраморного камина в помпейском зале особняка на Смоленском бульваре.

«М. А. Морозов вообще был чрезвычайно характерной фигурой, во всем его облике было что-то своеобразное и вместе с тем неотделимое от Москвы, он был очень яркой частицей ее быта, чуть-чуть экстравагантной, стихийной, но выразительной и заметной. Его… постоянно не хватает, о нем часто вспоминаешь с грустью, и я уверен, что большинство художников-москвичей и любителей искусства и театра долго не забудут его оригинальной жизнерадостной фигуры, так метко обрисованной на оставшемся нам портрете Серова, написанном почти накануне ранней и неожиданной кончины М. А. Морозова».

Сергей Дягилев

«М. А. Морозов москвич, типичный по основной закваске, сохранивший в себе другие признаки и черты своей расы и среды <…> в то же время был носителем культуры, являлся ярким выразителем стремления к ней молодой купеческой партии Москвы <…> в его природе преобладали черты дилетантизма — отсюда его постоянные метания из стороны в сторону, отсюда его постоянные увлечения, постоянные поиски <…> Крупным промышленником и коммерческим деятелем он был, так сказать, лишь по праздникам, но никогда не увлекался этою стороною своей обязательной деятельности.

Он горел искусством».

Н. Р[акшан]ин. Из обыденной жизни // Московский листок. 14 октября 1903. (№ 286).

«Михаил Абрамович сидит на стуле и тяжело дышит, дышать ему не легко… Он очень толст… Несмотря на… тяжесть, М. А. сияет. Сияет лицо, розовое, румяное, сияет громадная, во всю голову, лысина. Бывая на выставках, Мих. Абр. говорит громко, ему приятно, что его знают в Москве, т. е. те люди, которые бывают на выставках, в театре, на бирже, в городе. Все смотрят. Это доставляет ему наслаждение. Он бегает по выставке как король, да и на самом деле он король, только ситцевый, Тверская мануфактура производит в год по много миллионов ситцу… Хорошая материя ситец, но все же ситец, а не бархат!»

Василий Переплетчиков. Дневник

Михаил во всем был первым: первым из братьев женился, первым обзавелся собственным особняком, первым начал собирать. Человек он был неуемный, впечатлительный, честолюбивый, независимый, слишком горячо, по словам жены, реагировавший на все явления жизни искусства.

Закончив историко-филологический факультет университета, напечатал на собственные средства несколько исторических исследований. Затем попробовал себя на поприще художественной критики, однако его обзоры художественных выставок и театральные рецензии особого успеха не имели.

Следующей попыткой найти себя стало занятие живописью, к которой, как и у брата, у него были способности. Довольно быстро поняв, что живописца из него не выйдет, Михаил увлекся коллекционированием. «Это было настоящее. Он страстно отдался собирательству», — ликовал художник Сергей Виноградов, друг еще со студенческих времен, взявший на себя роль консультанта.

Понимание Михаила Абрамовича, утверждал Виноградов (считавший, что именно он «подвиг» Морозова к коллекционированию), «росло быстро»: действительно, за пять лет он купил 40 произведений европейских мастеров и около 50 русских. Супруга Маргарита Кирилловна вспоминала, что муж в живописи хорошо разбирался, «много читал о ней и много видел» («столы с художественными изданиями всех стран света» заполняли его кабинет). Свою лепту внес пейзажист Сергей Виноградов, превосходно ориентировавшийся в современной живописи. Весь необходимый «коллекционерский набор» у Михаила Морозова в наличии имелся: образование, парадоксальность мышления, азарт… Молодой московский богач натренировал «глаз» удивительно быстро. На знаменитых воскресных морозовских завтраках вскоре можно было встретить всю живописную Москву.

В шикарном особняке на Смоленском бульваре где поселились молодые Морозовы, места для искусства было предостаточно. «Дом этот был своим фасадом полукруглый, в середине выступающая терраса с мраморными белыми колоннами. Фундамент дома был облицован темно-красным гранитом. Внутри дом был очень причудливый, по-моему, очень некрасиво отделанный… Было смешение всех стилей: передняя была египетская, зала — вроде ампир, аванзала — помпейская, столовая  — русская, еще комната — мавританская», — вспоминала Маргарита Морозова. Такое же смешение имен и жанров наблюдалось и в коллекции ее мужа. Пейзажи вошедшего в моду Левитана соседствовали с Ботаником и Голубятником Перова, эскиз к третьяковскому Видению отрока Варфоломея Нестерова и Три царевны подземного царства Виктора Васнецова — с произведениями Михаила Врубеля. Михаил Морозов был среди первых собирателей художника: он приобрел у Врубеля Гадалку, Сирень, Царевну-Лебедь и большое панно Фауст и Маргарита в саду. Для таких покупок требовались смелость, отвага и конечно же «нюх». Но гораздо решительней и смелей Михаил Абрамович вел себя в Париже, где начал постоянно бывать, активно пополняя свою коллекцию.

Габриель Корнелиус фон Макс (1840–1915)

Утро (После бала. Увядание). 1870-е

Приобретено 19 марта 1900 года у Е. Г. Мамонтовой в Москве за 1000 рублей.

Прежней владелицей картины была Елизавета Григорьевна Мамонтова, жена находившегося под арестом Саввы Ивановича Мамонтова, продавшая ее в силу стесненных финансовых обстоятельств. Покупка картины профессора исторической живописи Мюнхенской академии художеств, известного своими религиозно-мистическими произведениями, свидетельствовала о спонтанности коллекционера, одной рукой покупавшего постимпрессионистов, а другой — эпигонов романтической живописи. О немецком художнике по большей части вспоминают в связи с серией картин с изображениями обезьян, семейство которых жило на вилле фон Макса в предгорьях Альп.

Камиль Коро (1796–1875)

Мадонна из Верней. 1850–1860

Приобретено 9 июня 1899 года в галерее Поля Дюран-Рюэля в Париже за 7500 франков.

Собрание Михаила Морозова носило эклектичный характер. Работы парижских художников-новаторов мирно соседствовали с пейзажами их предшественников барбизонцев. Портрет молодой крестьянки с ребенком, так называемая Мадонна из Верней, явно выделялся на их фоне.

С 1898 года фамилия Morozoff начинает мелькать в бухгалтерских книгах крупнейших парижских галерей.

Камиль Коро

Пруд в Виль д’Авре. 1850–1859

Приобретено в феврале 1901 года на Выставке картин иностранных художников в пользу детских приютов Московского совета Ведомства учреждений императрицы Марии в Москве.

Покупка пейзажа на благотворительном аукционе была не случайной: Михаил Абрамович получал чины по ведомству императрицы Марии Федоровны, поскольку числился попечителем различных благотворительных обществ. Он также избирался почетным мировым судьей, состоял членом Комитета по устройству Музея изящных искусств, Обществ любителей художеств, Литераторов и ученых, Ревнителей просвещения. Член Филармонического общества и дирекции Русского музыкального общества М. А. Морозов занимал пост казначея Московской консерватории.

«По гражданскому ведомству» Морозов получил орден Святой Анны II степени и мечтал получить орден Святого Владимира, дававший право стать дворянином.

Клод Моне (1840–1926)

Поле маков. 1890–1891

Приобретено в мае 1902 года в галерее Бернхейм-Жен в Париже.

Весной 1902 года Михаил Морозов привез в Москву «целый транспорт» с картинами. Среди них был пейзаж с видом поля цветущих маков в Живерни Моне. Картина входила в собрание знаменитого комедиографа Прекрасная эпоха (Belle #Époque) Жоржа Фейдо, которое в начале 1901 года было распродано на аукционе в Отеле Друо. С начала нового века цены на полотна главного импрессиониста стали стремительно расти: Поле маков было продано почти за 10 000 франков.

Эдвард Мунк (1863–1944)

Белая ночь. Осгардстран (Девушки на мосту). 1902–1903

Приобретено в апреле 1903 года на Салоне Независимых в Париже за 500 франков.

Норвежец Эдвард Мунк был представлен в собрании его любимым сюжетом, изображавшем стоящих на мосту девушек. Известно семь авторских вариантов Девушек на мосту, написанных в Осгардстране, небольшом городке на берегу фьорда неподалеку от Осло, где художник проводил летние месяцы.

Картина Мунка стоила недорого, поэтому Михаил Морозов не торговался и лишь попросил устроителей выставки связаться с художником, чтобы тот поставил на полотне отсутствовавшую на нем подпись.

Винсент ван Гог (1853–1890)

Море в Сен-Мари. 1888

Приобретено весной 1901 года в галерее Бернхем-Жен в Париже.

В письмах брату Тео Ван Гог писал, что на несколько дней приехал из Арля в Сен-Мари и был восхищен красотой и цветом Средиземного моря. Художник настолько ценил написанное динамичными, извивающимися мазками Море в Сен-Мари, что сделал с него три рисунка.

Весной 1901 года, 11 лет спустя после смерти художника, в галерее Бернхейм-Жён прошла первая персональная выставка Ван Гога, на которой была представлена 71 картина художника. На ней выставлялось и Море, вскоре оказавшееся в московском собрании. Сергей Виноградов уверял, что Морозов сопротивлялся покупке, поэтому он купил картину сам, а потом уговорил Михаила взять Ван Гога себе.

Огюст Ренуар (1841–1919)

Портрет Жанны Самари. 1878

Приобретено 28 мая 1902 года в галерее Бернхейм-Жён в Париже за 19 тыс. франков.

Среди десятка портретов актрисы Комеди Франсез Жанны Самари (1857–1890), написанных Ренуаром между 1877 и 1880 годом, этот парадный, в бальном платье, несомненно один из лучших. Впервые Ренуар выставил его на Салоне 1879 года, но из-за неудачной повески все лавры достались другой его работе — Портрету мадам Шарпантье с детьми (1878, Нью-Йорк, Музей Метрополитен).

«И вот начались переговоры о приобретении м-м Самари. Как это было интересно, прямо поэтично, ежедневно по нескольку раз осматривание этого дивного произведения на знаменитой рю Лафитт в галерее-магазине. Самари — эта очаровательная блондинка, парижанка до мозга костей, в светло-розовом платье, смешной моды 70-х годов, вся в свету, без теней, так совершенно написана, что не много и у французов такой высоты достижения в искусстве», — описывал историю покупки шедевра Виноградов.

Иван Морозов купит камерный Портрет Жанны Самари через год после смерти брата, последователем которого по части коллекционирования будет ощущать себя до конца жизни.

Огюст Ренуар

Девушка в шляпе (Портрет неизвестной). 1883–1885

Приобретено в 1900–1902 годах в Париже.

В модели узнается столь любимый Ренуаром типаж, воплощением которого станет его будущая жена Алина Шариго, начавшая позировать художнику в 1881 году. С этого времени Ренуар постепенно отходит от импрессионизма в сторону более четкой линеарной манеры, которую он назовет maniere aigre (жесткая манера). Этот период в его творчестве принято именовать энгровским.

Эдуар Мане (1832–1883)

Кабачок. 1878–1879

Приобретено в марте 1900 года галереей Дюран-Рюэля для Михаила Морозова на распродаже коллекции Тавернье в Париже за 5040 франков.

В русских коллекциях имелось всего две работы Мане: Портрет Антонена Пруста, купленный Ильей Остроуховым у жившего в Париже Ивана Щукина, и бегло схваченная зарисовка сценки в парижском кабачке, принадлежавшая Михаилу Морозову, — эскиз к картине Уголок кафе-кабаре, запечатлевший кафе, где часто бывал Мане.

Из-за того, что в вышедшей в 1902 году первой монографии об Эдуаре Мане владельцем картины ошибочно был указан Сергей Щукин, до сегодняшнего дня считалось, что Кабачок приобрел именно он, а затем перепродал ее Морозову.

Пьер Боннар (1867–1947)

За забором. 1895

Приобретено около 1902 года в Париже.

Пьер Боннар, чью раннюю работу, исполненную под влиянием японской гравюры, творчества Гогена и Тулуз-Лотрека, приобрел Михаил Морозов, станет любимым художником его брата. К сожалению, собирательство Михаила оборвалось на самом взлете, так и не дав ему определиться в своих художественных привязанностях.

В 1898 году Амбруаз Воллар устроил у себя в галерее выставку Мориса Дени, после которой приобрел у художника более 30 работ. Три картины из этой партии вскоре попадут к московскими коллекционерам Петру и Сергею Щукиным. Не исключено, что купленные Михаилом Морозовым работы также входили в эту серию.

Эдгар Дега (1834–1917)

Вытирающаяся женщина. 1884

Приобретено в 1901–1902 годах в Париже.

Михаилу Морозову посчастливилось стать обладателем одной из пастелей с купающимися, моющимися, вытирающимися и причесывающимися женщинами, чья нагота так привлекала Дега. Не исключено, что именно эта пастель экспонировалась на Восьмой выставке импрессионистов в 1886 году.