Путешествие из Петербурга в Москву

Во внутреннем дворике особняка группы ЛСР на Тверском бульваре стоит ретроавтомобиль из переплетенных металлических прутьев — одна из работ современного скульптора Вима Дельвуа, которые стоят около €1 млн. Со старыми автомобилями связана и гораздо более весомая инвестиция ЛСР — весной 2014 года строительная компания купила крупнейшую городскую площадку под ЗИЛом за 28 млрд рублей, где в течение семи лет планирует вложить 120 млрд рублей в строительство 1,5 млн кв. м.

Работы много. Основной владелец ЛСР 43-летний Андрей Молчанов (№117 в рейтинге Forbes, состояние $800 млн) два года назад покинул кресло сенатора, с мая 2015-го сам стал гендиректором. Он приходит на работу к девяти утра и требует того же от сотрудников. Почему бизнесмен, стремившийся в политику, теперь сделал ставку на квадратные метры?

Круг общения

В отличие от других бизнесменов-сенаторов Андрей Молчанов заинтересовался политикой довольно рано. Еще в 1994 году 22-летний Молчанов баллотировался в депутаты законодательного собрания Санкт-Петербурга от партии Егора Гайдара «Выбор России». «Я победил в первом туре, — вспоминает бизнесмен. — Но потом на меня такой ушат грязи вылили!» Оппоненты обвиняли Молчанова в том, что он иностранный агент и его финансирует мафия. Второй тур Молчанов проиграл Александру Прохоренко, который впоследствии сделал карьеру в Смольном и был вице-губернатором.

А Молчанов после первой политической неудачи ушел в бизнес: его компания «Возрождение Петербурга» занималась реконструкцией и реставрацией старинных зданий, которых немало в Питере. Сначала объекты были штучными, но постепенно бизнес рос.

В 1990-е компания скупала предприятия по производству железобетона, кирпича, песочные карьеры. «Сложилась ситуация, что предприятия стройиндустрии можно было покупать, причем покупать относительно недорого», — рассказывал в интервью Forbes Игорь Левит, возглавлявший компанию в то время. К 2007 году ЛСР контролировала 67% рынка кирпича, 50% рынка железобетонных изделий, 69% рынка карьерного песка в Санкт-Петербурге. Кроме того, строила треть всего вводимого элитного жилья и с большим отрывом от конкурентов была крупнейшей строительной компанией региона.

Молчанов активно участвовал в политической жизни региона. Выходцы из ЛСР работали в Смольном, были депутатами законодательных собраний города и области. Одно из подразделений ЛСР возглавлял в те годы Сергей Миронов, будущий лидер политической партии «Справедливая Россия» и спикер верхней палаты парламента. «Я его в депутаты двигал», — рассказывает Молчанов.

С людьми, занимавшимися делами государства, он был знаком с юных лет. Андрей Молчанов — пасынок Юрия Молчанова, холдинг которого «Бизнес-Линк» в 1990-е уже был заметен на питерском строительном рынке. Молчанов-старший учился на физфаке ЛГУ вместе с основным владельцем банка «Россия» Юрием Ковальчуком (№132, состояние $650 млн) и главой Центризбиркома Владимиром Чуровым, а вместе с будущим президентом России Владимиром Путиным одно время отвечал за международные связи в родном вузе (Молчанов был проректором по этому вопросу, Путин — помощником ректора).

В 2003 году Валентина Матвиенко, победив на выборах главы Санкт-Петербурга, пригласила Юрия Молчанова на должность вице-губернатора по инвестициям, которую он занимал в течение 10 лет. Четыре года спустя выручка принадлежавшей его пасынку компании «Ленстройреконструкция» (позже группа ЛСР) выросла в восемь раз: с 4,3 млрд до 36 млрд рублей, ЛСР вышла на биржу. Сегодня это одна из крупнейших в России строительных фирм с оборотом около 100 млрд рублей.

Андрей Молчанов яростно опровергает версию о том, что знакомства помогли его бизнес-успехам. «Ничто не принесло большего вреда моему бизнесу, чем связь с Юрием Молчановым, — бизнесмен говорит об отчиме весьма эмоционально. — Юрий Молчанов был вторым мужем моей мамы и женился на ней, когда мне было 10 лет. Я после школы по ее настоянию сменил фамилию. Развелся он с ней задолго до того момента, как стал чиновником. В 19 лет я уже начал самостоятельную жизнь. У нас с ним нормальные отношения, мы не в конфликте, но ничего совместного у нас не было и нет, что бы там все ни думали!»

Сейчас Юрий Молчанов работает в ВТБ, где отвечает за инфраструктурные проекты в Санкт-Петербурге. Судя по данным питерской регистрационной палаты, в 1990-е годы у компании «Бизнес-Линк» Молчанова-старшего были некоторые совместные проекты с фирмами Андрея Молчанова, однако документированных следов более позднего тесного сотрудничества между отчимом и пасынком Forbes найти не удалось.

Помощник

В 2005 году Молчанов решил двигаться в столицу. А через два года неожиданно для многих стал помощником главы Минздравсоцразвития Михаила Зурабова.

«Меня спросили: хочешь помочь Родине? — рассказывает Молчанов, не стесняясь высокопарных формулировок. — Я сказал, что хочу. Мне казалось, что в политике можно больше пользы принести стране». По его словам, приглашал не лично Зурабов, а общие знакомые. Но дружеские отношения с бывшим министром, а ныне послом на Украине, сохранил до сих пор (получить комментарии Зурабова для этой статьи не удалось).

В качестве помощника миллиардер должен был курировать строительство новых модульных медицинских центров, которые собирают подобно конструктору — из готовых блоков, сразу вместе с медицинским оборудованием. Программа Минздравсоцразвития предполагала возведение 15 таких центров, недоброжелатели Молчанова говорили, что тот надеется найти применение продукции своих строительных предприятий. Однако в министерстве пасынок петербургского вице-губернатора проработал всего полгода: в сентябре 2007 года Зурабов ушел в отставку вместе с правительством Михаила Фрадкова.

Почему Молчанов не остался в правительстве? «Меня туда никто не звал», — лаконично объясняет он. На время карьера политика остановилась, зато в бизнесе год выдался урожайным: в ноябре ЛСР провела IPO на Лондонской бирже на $772 млн. Инвесторы оценили компанию в $6,8 млрд, среди компаний-строителей капитализация больше была лишь у ПИК. Молчанов утверждает, что ЛСР была готова к IPO еще в 2005 году, но он выжидал подходящий момент. «Мне, в тот момент «спящему» акционеру, гораздо выгоднее было владеть публичной компанией, — объясняет он. — В ней сложнее что-то украсть».

После ухода из министерства Молчанов по-прежнему видел себя скорее политиком, чем бизнесменом. У него были большие амбиции, он целил на кресло депутата Госдумы или даже спикера Совета Федерации, рассказывал Forbes один из конкурентов Молчанова в Санкт-Петербурге. «Он парень молодой, ему надоело быть миллиардером, захотелось стать государственным деятелем», — добавляет источник. В январе 2008 года Молчанов был утвержден сенатором от Ленинградской области. «У меня было несколько предприятий в регионе и сложились неплохие отношения с губернатором Валерием Сердюковым, — объясняет бизнесмен. — Он позвонил мне и сказал: а иди-ка ты в сенаторы. Подумав сутки, я согласился». Утверждение его кандидатуры в законодательном собрании заняло не больше 15 минут. Молчанов обещал лоббировать интересы предприятий области.

По собственному признанию, бизнесмен посвящал работе в Совете Федераций 100% своего времени, занимаясь делами компании «на выходных». Молчанов действительно развил в сенате бурную деятельность: посещал заседания, разрабатывал и вносил законопроекты (см. стр. 176), быстро стал заместителем председателя комитета по экономической политике. В 2010-м возглавил комитет по делам СНГ и проводил многочисленные протокольные встречи с главами администрации государств, часто сопровождал президента Дмитрия Медведева, например ездил с ним в Гонконг на встречу с главным министром гонконгской администрации Дональдом Цангом. «Молчанов — яркий, талантливый парень, — характеризует его коллега по комитету Вадим Мошкович. — Со своими обязанностями он справлялся».

А вот отношения с давним знакомым, спикером верхней палаты Сергеем Мироновым у него на новом месте не сложились. «Мы перестали общаться еще до его ухода с поста спикера СФ, — говорит Молчанов. — Человек избрал свой путь и, в моем понимании, многих людей подвел. Но я не хочу его судить». Миронов о Молчанове говорить отказался.

Москва не сразу строилась

Первые проекты в столице появились у ЛСР еще в 2001 году, но и после переезда в Москву бизнес Молчанова развивался медленно. Компания купила завод железобетонных изделий, построила несколько бетонных заводов, однако поучаствовать в девелоперской гонке и заработать на ценовом ралли долго не получалось. «В связи с бумом инвестиций в недвижимость владельцы прав на землю часто устанавливали слишком высокие цены, оставляя слишком низкую маржу для девелоперов», — объясняла ЛСР свои не слишком громкие успехи в отчете за 2008 год.

В итоге два первых объекта, жилой дом на улице Давыдковской (42 000 кв. м) и загородный жилой комплекс «Грюнвальд» (23 500 кв. м), ЛСР строила совместно с Федеральной службой охраны. «ФСО была застройщиком, мы — инвестором и отдали им около 30% квартир», — объясняла Forbes топ-менеджер московского подразделения ЛСР. Почему именно с ФСО? «Просто совпадение», — отвечает она.

В 2008 году ЛСР все-таки купила на рынке две площадки: участок в центре под строительство бизнес-центра класса А «Новый Балчуг» и 1,8 га на Ленинградском шоссе под крупный жилой комплекс. Однако ни один из этих самостоятельных проектов до сих пор не построен.

Почему компания, лидирующая на петербургском рынке, вела себя так пассивно на московском? Может, дело в отсутствии административного ресурса? Андрей Молчанов настаивает, что успехи в Санкт-Петербурге к отчиму и его знакомствам отношения не имеют.

Консервативная политика ЛСР в деле скупки участков в Москве оправдала себя, когда грянул кризис 2008 года. Например, Сергей Полонский, владелец Mirax Group, раньше Молчанова перебравшийся из Петербурга в Москву, успел развить в столице бурную деятельность — покупал площадки на заемные средства или на деньги партнеров. Чистый долг группы ЛСР к концу 2008 года составил 33,6 млрд рублей при выручке почти 50 млрд рублей. Компания Полонского выглядела тогда круче: в 2008 году выручка должна была составить 46,4 млрд рублей, долг — 21,7 млрд рублей, чистая прибыль — 17,3 млрд рублей.

Но в 2009 году у Mirax в стадии стройки было семь объектов, на ввод которых нужно было еще 34,7 млрд рублей. Продажи встали, банки перестали давать кредиты, а средства, полученные от продаж квартир, Mirax пускал на строительство новых объектов. Объекты оказались недостроенными, бывшие соинвесторы пополнили ряды кредиторов.

А в структуре портфеля ЛСР около 80% занимали квартиры массового сегмента, которые продавались и в кризис. К тому же в 2009 году удалось договориться с банками о реструктуризации кредитов — в итоге недостроев и обманутых дольщиков у ЛСР не было. Зато была возможность получить господдержку — в компании, в которую входили десятки заводов, карьеров и прочих производственных единиц, работало 17 500 человек. Mirax Group, которая строила дорогие офисы и квартиры, госпомощи не досталось.

Чтобы поддержать застройщиков, государство стало выделять средства на строительство жилья для военных, очередников. В 2009 году ЛСР заключила пять таких контрактов с Минобороны и правительством Санкт-Петербурга на сумму 21 млрд рублей. До 2011 года выручка сохранялась на докризисном уровне.

Помогло ли членство в Совете Федерации? «Как я мог, будучи сенатором, помогать своей компании? — возмущается Молчанов. — Поправки к законам принимать? Это миф, что статус сенатора помогает договариваться с банками, у нас у некоторых сенаторов банки имущество арестовывают. Я не звонил никуда и не просил, чтобы нас включили в список системообразующих предприятий, это произошло автоматически, потому что мы крупная и самая эффективная компания». Поддержку из федерального и региональных бюджетов действительно получили тогда многие крупные строители, в том числе конкуренты Молчанова — группа «ПИК» Кирилла Писарева и Юрия Жукова и «СУ-155» Михаила Балакина.

В 2009 году московская компания «Мортон» выиграла контракт на строительство жилья для военных в Балашихе стоимостью 17 млрд рублей (отвечавший за стройку полковник впоследствии получил 7 лет по обвинению в получении взятки в особо крупных размерах). В том же году «Мортон» пригласила в проект ЛСР, чтобы та построила 140 000 кв. м, сумма контракта составила 3,9 млрд рублей.

Почему владелец «Мортона» Александр Ручьев решил поделиться с Молчановым? «Подрядчиками по застройке Балашихи были тогда практически все крупные домостроительные комбинаты России, включая ЛСР, — сообщили в пресс-службе «Мортона». — Особых отношений между нами не было». Источник в компании говорит, что «Мортон» фактически обязали загрузить за счет своего мегапроекта чужие домостроительные комбинаты. Однако через год «Мортон» и ЛСР запустили совместный проект уже без участия государства: компания Молчанова должна была построить 114 малоэтажных домов на землях «Мортона».

«Государство нас поставило перед выбором, — рассказывает Молчанов о тех временах, — либо продавать в ноль, либо не выжить вовсе. Я принял решение продолжать строить, и мы продавали практически по себестоимости. Минобороны тогда, благодаря в том числе и нам, решило много своих проблем с очередниками». Стоимость квадратного метра по контракту с «Мортоном» для Минобороны составила 27 800 рублей. Для сравнения: стоимость квадратного метра в Санкт-Петербурге, основном рынке для ЛСР, по данным компании, тогда составляла около 70 000 рублей.

Преподобный Сергий

Весной 2011 года пятеро россиян создали благотворительную организацию «Фонд сохранения духовного наследия преподобного Сергия Радонежского». Одним из них был епископ Подольский Тихон, бывший глава единой службы заказчика Московской патриархии (в миру Александр Зайцев). Вторым — генеральный директор агентства ИТАР-ТАСС Валерий Игнатенко. И еще три — бизнесмены из списка Forbes: Андрей Молчанов, Василий Анисимов (№43, состояние $2 млрд) и Аркадий Ротенберг (№60, $1,4 млрд).

Фонд занялся подготовкой к празднованию 700-летия Сергия Радонежского в 2014 году. На его средства установили памятники знаменитому российскому священнослужителю в Астане, Минске, Симферополе и на Куликовом поле и сняли фильм «Сергий Радонежский», финансировали восстановление Троице-Сергиевой лавры. «Мое участие в деятельности фонда — глубоко личное дело, связанное с моими убеждениями, благотворительной деятельностью, верой», — говорит Молчанов.

Председателем попечительского совета фонда стал спикер Госдумы Сергей Нарышкин. В совет кроме учредителей вошли полпред президента в ЦФО Александр Беглов, глава ФСО Евгений Муров, посол на Украине Михаил Зурабов, председатель совета директоров «Газпрома» Виктор Зубков, губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко и другие влиятельные люди. Некоторых из них Молчанов упоминал в интервью Forbes. С Игнатенко он дружит семьями, с Зурабовым дружен, к Виктору Зубкову относится с большим уважением, называет его уникальным человеком, жестким, сильным руководителем и говорит, что тот обращается к нему просто по имени. С Василием Анисимовым они соседи по Италии — у Молчанова там два дома общей площадью 900 кв. м и полгектара земли.

В том же году ЛСР совершила прорыв на столичном рынке. Судя по отчетности МСФО за 2011 год, доля московских проектов в портфеле компании выросла с 8% до 21%,  их стоимость приблизилась к 26 млрд рублей. Откуда взялись крупные проекты? Василий Анисимов пригласил ЛСР участвовать в комплексном освоении территории Большого Домодедово. Сначала ЛСР получила под застройку 335 000 кв. м, потом проект был увеличен почти вдвое, до 605 000 кв. м. Кроме того, Молчанов смог впервые после совместных строек с ФСО заняться жильем бизнес-класса в Москве. ЛСР стала соинвестором застройки территории бывшего металлургического завода на Серпуховском валу, в 16 км от Кремля, к которому «Коалко» Анисимова не могла приступить почти 10 лет. Жилой комплекс «Донской Олимп» единственный из объектов ЛСР в столице находится в активной стадии строительства.

Почему Анисимов выбрал в партнеры Молчанова и сыграло ли тут какую-то роль партнерство в фонде Сергия Радонежского? Вопросы, отправленные в приемную Анисимова, остались без ответа. Один из топ-менеджеров «Коалко» сообщил, что ЛСР выбрали, потому что она реализовала много девелоперских проектов в Петербурге, привлекла на бирже $1 млрд и обладала собственными производственными мощностями.

В том же 2011 году сдвинулась и карьера Молчанова в сенате. Совет Федерации возглавила Валентина Матвиенко, Молчанов и пять других сенаторов публично потребовали реформирования его структуры. В итоге число комитетов сократилось с 27 до 10, владелец группы ЛСР возглавил комитет по экономической политике.

Ручное управление

Молчанов искренне возмущается, когда его подозревают в лоббировании интересов своей компании. «Вообще-то я трачу время [на работу в СФ], без меня компания работает хуже», — говорит он. Но не скрывает, что политическая карьера до недавнего времени его интересовала. Бизнесмен входил в тройку кандидатов, которые рассматривались на роль губернатора Ленинградской области. На прямой вопрос, не предлагали ли ему должность, Молчанов отвечает: «Я думаю, что был бы в силах занять эту должность».

Однако в 2013 году был принят закон, который запрещает сенаторам иметь собственность за рубежом. Молчанов, у которого там есть и счета, и недвижимость, решил досрочно оставить пост сенатора. «Уйти было не так-то просто, — вспоминает он. — Меня не хотели отпускать». Молчанов стал председателем совета директоров группы ЛСР. Но по мере ухудшения экономической ситуации все больше втягивался в оперативное управление. В мае он занял пост гендиректора.

В первую очередь собственник избавился от долгов в валюте. Для этого пришлось продать любимое детище — современный цементный завод в Сланцах Ленинградской области. Под его строительство компания когда-то и назанимала в валюте — финансирование этого проекта не сворачивалось даже в кризис 2008-го, всего Молчанов вложил в проект около €450 млн, деньги выделяли Внешэкономбанк, RBS (ABN Amro) и HSBC. Завод полностью покрывает потребности группы в цементе: он рассчитан на производство 1,86 млн т, ЛСР потребляет около 1 млн в год.

По словам Молчанова, Филарет Гальчев (владелец крупнейшей на рынке компании «Евроцемент груп», №23, $4,4 млрд) его от строительства отговаривал. «Говорил: зачем тебе, не строй, — вспоминает Молчанов. — Но цемент тогда стоил $200 за т, и я был уверен, что предприятие окупится. Сейчас цемент стоит $50 за т, и вся промышленность принадлежит пяти игрокам по всему миру. Гальчев предложил продать ему, я и продал». Сумма сделки составила 18 млрд рублей. В пресс-службе «Евроцемент груп» сообщили, что компания полностью удовлетворена техническим состоянием завода и ЛСР остается одним из крупнейших клиентов завода. Удовлетворен ли Молчанов? «Не совсем, — признается он, — но это честная цена на сегодняшнем рынке».

«Продажа цементного завода помогла группе ЛСР избавиться от валютной задолженности», — говорит аналитик «ВТБ Капитала» Николай Ковалев. К концу 2014 года на счетах ЛСР скопилось 25 млрд рублей, чистый долг компании не превышал 0,1 EBITDA (2008 год компания встретила с отношением долга к EBITDA 2,6).

Накопленные средства пойдут на московские проекты. В 2014 году ЛСР пошла на беспрецедентный шаг. Несмотря на стагнацию в экономике, конфликт на Украине и западные санкции, компания весной купила на торгах правительства Москвы 65 га территории ЗИЛа, где можно построить больше 1,56 млн кв. м недвижимости. За площадку торговался еще «Кортрос» Виктора Вексельберга (№4, $14,2 млрд), но ЛСР заплатила 28 млрд рублей — на 4,6 млрд рублей больше стартовой цены. По условиям соглашения деньги выплачиваются в рассрочку в течение семи лет. По словам Молчанова, объект в компании изучали не больше двух месяцев.

По данным Росреестра, в I полугодии 2015 года в Москве было продано около 9500 новых квартир — вдвое меньше, чем в тот же период прошлого года. Падение спроса ощутила и ЛСР: по итогам полугодия выручка снизилась на 11%, продажи новых квартир — на 14%. Как в этих обстоятельствах выглядит покупка площадки ЗИЛа, совокупный объем инвестиций в которую за семь лет должен превысить 120 млрд рублей? «Это очень удачная сделка и знаковый для меня проект, — говорит Молчанов. — В Москве у нас сейчас несколько крупных проектов, хочу довести объем продаж здесь минимум до питерского».

Владелец крупной строительной компании, не участвовавшей в конкурсе, подтвердил Forbes, что проект ЗИЛа даже в текущих условиях выглядит экономически эффективным. Николай Ковалев говорит, что рублевые цены на новостройки в Москве не падают и что в худшем случае реализация проекта может застопориться на несколько лет.

Молчанов по-прежнему ведет жизнь миллиардера: в родной Петербург летает из Москвы на своем самолете (дорога занимает три часа), строит новую яхту, летом проводит много времени в своем доме в Италии, весной и осенью — в Арабских Эмиратах. Любит читать, всем другим авторам предпочитает Достоевского, но в будущее смотрит с оптимизмом. «Границы не закроют, это все пугалки, — говорит Молчанов, сын которого учится в Нью-Йорке на экономиста. — Санкции снимут. Мир глобализуется, это объективный процесс. Просто мы сейчас страдаем из-за глупостей и амбиций западных политиков». Навсегда ли он сам ушел из политики?