Человек с запасами

Из всех компаний мира крупнейшие запасы природного газа имеет российский «Газпром»: 29 трлн кубометров. Это свыше $87 млрд в нынешних ценах, или 16% общемировых запасов.

У компании «Тамбейнефтегаз», разрабатывающей Южно-Тамбейское месторождение на Ямале, закрома на порядок меньше — 1,2 трлн кубометров, или $3,6 млрд, если экстраполировать оценку, использованную для «Газпрома».

Но задумайтесь вот о чем: «Газпром» — это почти на 50% государственная компания, жестко контролируемая Кремлем. А «Тамбейнефтегаз» — частное предприятие, основным владельцем которого является человек с говорящей фамилией Богачев.

Профессор Высшей школы экономики и экс-председатель Консервативной партии России, Николай Богачев из тех предпринимателей, у которых за плечами есть опыт работы в КГБ. В 1980-х полковник Богачев служил в резидентурах на Ближнем Востоке. В интервью Forbes он рассказал, что однажды даже работал по одной линии (внешняя разведка) с тогда никому не известным подполковником Владимиром Путиным. На всякий случай Богачев уточняет: впоследствии никогда этим знакомством не пользовался. Да и надо ли было? В начале 1990-х ему помогли другие связи по линии спецслужб.

После распада СССР полковник госбезопасности вернулся на родину и обратился к тогдашнему министру топлива и энергетики Владимиру Лопухину, сыну одного из высоких чинов КГБ. «Я пришел к нему посоветоваться, — рассказывает Богачев, — узнать, что государство собирается делать с ТЭКом и где бы я — с учетом дипломатического опыта и знания языков — мог найти себе место в этом процессе». Шесть часов ожидания в приемной министра оказались не напрасными: Лопухин в разговоре обмолвился, что через два-три месяца правительство собирается отпустить цены на нефть.

Этой инсайдерской информацией Богачев распорядился с умом — взял кредит и купил в Ханты-Мансийске 200 000 т нефти. Целая морока была получить экспортную квоту и разрешение на прокачку, но зато усилия окупились сполна: 17 сентября 1992 года правительство отпустило цены. «И нефть, которую я покупал по 2150 рублей, стала стоить 16 000 рублей за тонну, — вспоминает предприниматель. — Я ее быстро продал, рассчитался по кредиту. Прибыль от этой операции составила $2 млн».

После этой сделки Богачев продолжил торговать нефтью, а с началом приватизации стал вкладывать вырученную прибыль в скупку нефтегазовых предприятий. Но не добывающих, за которые развернулась настоящая драка, а геологоразведочных. В советское время таких предприятий было около двух десятков, они находили и исследовали новые месторождения, а затем передавали их на баланс добывающим организациям. В начале 1990-х президент Борис Ельцин дал геологоразведочным компаниям право самостоятельно добывать нефть и ради финансирования исследования недр даже экспортировать до 100% добычи (для остальных действовали квоты).

Богачев участвовал в приватизации едва ли не половины геологоразведочных предприятий России, но в итоге оставил за собой два — в Ханты-Мансийске и на Ямале. На базе первого была позже создана Ханты-Мансийская нефтяная корпорация (КМОС, Khanty Mansiysk Oil Corporation), на базе второго — «Тамбейнефтегаз».

Два года назад Богачев и его западные партнеры продали KMOC американской Marathon Oil за $280 млн. «Тамбейнефтегаз» же с его гигантскими запасами Богачев пока развивает самостоятельно. По словам предпринимателя, в этот проект уже вложено более $100 млн: обустроены скважины, резервуары, построено жилье для рабочих. Но отдачи от инвестиций пока никакой. В прошлом году компания добыла 12 300 т газового конденсата (аналог нефти) и 90 млн кубометров газа. По мировым ценам этот газ мог бы стоить около $12 млн, но ни вывезти его, ни переработать пока невозможно — газ сгорает в факелах прямо на скважинах.

Создание «Тамбейнефтегаза» проходило не вполне гладко. Как жалуется Богачев, ему пришлось «покупать Южно-Тамбейское месторождение» фактически дважды: один раз в 1995 году, другой — в 2002-м. В середине 1990-х Богачев добился приватизации предприятия, владевшего лицензией на это месторождение, и скупил 40% его акций. Оставшийся пакет долго находился в чужих руках, пока в итоге через банкротство компании драгоценная лицензия не перешла в собственность «Тамбейнефтегаза», на 75% принадлежащего Богачеву. Оставшимися 25% распоряжался «Региональной фонд развития Ямала», который курировал ямало-ненецкий вице-губернатор Иосиф Левинзон. Левинзона считают одним из основателей газодобывающей компании «НОВАТЭК» — неудивительно, что региональный фонд в итоге передал в «НОВАТЭК» 25-процентный пакет «Тамбея».

Но на этом история не закончилась: в 2005 году прокуратура ЯНАО признала ряд сделок фонда незаконными. Левинзону пришлось уйти с поста вице-губернатора, а «НОВАТЭК» был вынужден спешно продавать пакет «Тамбейнефтегаза». Покупателем стали структуры Газпромбанка. Одним словом, теперь 25% компании Богачева принадлежит фирмам, связанным с российским газовым монополистом.

Между тем «Тамбейнефтегаз» практически не зависит от «Газпрома». Все остальные независимые производители газа — «НОВАТЭК», «Итера» и др. — должны считаться с монополией, договариваясь с ней о прокачке добытого сырья. А Южно-Тамбейское месторождение на 750 км удалено от ближайшего газпромовского трубопровода. Зато оно расположено прямо на берегу Карского моря, точнее, его залива — Обской губы. И это открывает отличные перспективы транспортировки сырья.

Перевозка сжиженного газа морем — одна из наиболее бурно развивающихся технологий в мировой энергетике. Суть такова: природный газ охлаждается на берегу до –160°С. При этой температуре газ сжижается, и его объем уменьшается в 600 раз, что дает возможность перевозить большие партии по воде. Сжиженный природный газ (СПГ, или LNG от англ. liquefied natural gas) везут под давлением в специальных танкерах. В портах стран-потребителей (Япония, Корея, США и др.) оборудованы газовые терминалы, где происходит регазификация, то есть СПГ возвращается в газообразное состояние, и газ поставляется по трубопроводам местным потребителям. Из-за сложности технологии рынок пока узкий: в мире всего 15 заводов по сжижению газа (то есть производителей) и 47 терминалов по регазификации (то есть потребителей). Производители и потребители СПГ объединены в консорциумы и работают по долгосрочным контрактам. В сжиженном виде перевозится 26% от объема мировой торговли природным газом, который составляет 680 млрд кубометров, или более $90 млрд. Но, по прогнозам экспертов, к 2010 году рынок СПГ должен вырасти на 60% — до 289 млрд кубометров. Наиболее динамично прибавляет американский рынок: в прошлом году импорт сжиженного газа в США увеличился на 25%. Именно на этот рынок и сделал ставку «Тамбейнефтегаз».

«Если до 2009–2010 годов Россия не выйдет на газовый рынок США, не создаст там плацдарм в виде терминалов и долгосрочных контрактов, то позже попасть на этот рынок будет крайне сложно, — говорит Богачев. — Инфраструктура будет законтрактована другими поставщиками. Этот рынок интересен всем, на него выходит даже Йемен — страна, у которой запасы газа втрое меньше, чем у моей компании».

Перспективы понятны, но что реально сделано? Пока о планах выйти на рынок СПГ из работающих в России компаний заявляли только Shell (оператор проекта «Сахалин-2») и «Газпром» (оператор Штокмановского месторождения на шельфе Ямала). Проект Shell уже реализуется — поставки СПГ в Японию начнутся с 2008 года, а о Штокмановском пока приходится говорить в сослагательном наклонении: в России нет опыта разработки столь сложных месторождений — на шельфе и к тому же на Крайнем Севере; только на первом этапе потребуется $10 млрд инвестиций.

У Богачева тоже все пока в проекте. Его схема организации бизнеса состоит в следующем: большая часть запасов Южно-Тамбейского месторождения выделяется в новую компанию «Ямал СПГ». «Тамбейнефтегаз» получает в ней 51% акций, еще по 16,6% получают три иностранных партнера. Взамен они вносят в компанию газовые терминалы на американском побережье.

Богачев называет имена потенциальных партнеров: это американская Anadarko (выручка $6 млрд), канадская Petro-Canada ($14 млрд) и испанская Repsol ($56 млрд). Каждая из этих компаний активно инвестирует в инфраструктуру СПГ. Богачев надеется подписать документы об участии иностранцев в «Ямал СПГ» до конца года. Реально ли это? Представители всех трех иностранных компаний не смогли подтвердить такие намерения, но сказали, что заинтересованы в поиске партнеров по поставкам СПГ в разных странах и ведут на этот счет переговоры.

Помимо партнеров, правда, нужно найти и деньги на реализацию проекта. Весь проект обойдется около $10 млрд, из которых не менее $1,5 млрд нужно привлечь российской стороне, чтобы построить комплекс по сжижению и портовый терминал для налива СПГ в танкеры.

Найдет ли Богачев эти деньги? До сих пор удача в финансовых вопросах ему сопутствовала. Например, при создании Khanty Mansiysk Oil Corporation Богачев учредил партнерство с американцами Томом Уилсоном и Джоном Фитцгиббонсом. В свое время они организовали одно из первых совместных предприятий в российской нефтянке — СП «Черногорское», а выпускник Гарварда Фитцгиббонс прославился еще и тем, что консультировал Анатолия Чубайса по вопросам приватизации. С помощью американцев Богачев смог привлечь деньги на развитие компании, а когда она вышла на уровень добычи 0,7 млн т, выгодно продать ее. (Впрочем, репутация Богачева небезупречна: по сообщению Irish Times, в середине 1990-х компания — предшественница KMOC оставила ни с чем две иностранные фирмы, помогшие ей привлечь инвестиции.)

Другой иностранный партнер, с которым Богачеву удалось наладить совместный проект, — киприот Константинос Шаколас, гендиректор компании Joannou & Paraskevaides (оборот свыше $900 млн), ведущей строительный и инвестиционный бизнес по всему миру. Полтора года назад Богачев и Шаколас продали портовый терминал в Новороссийске («Новорослесэкспорт») компании «НИКойл» за баснословные $52 млн — это втрое выше выручки терминала. От партнерства с Шаколасом у Богачева осталось еще два деревообрабатывающих комбината в Красноярском крае с суммарной выручкой около $60 млн — эти активы российский предприниматель выкупил у партнера после сделки с терминалом.

Но что значат эти сделки на десятки миллионов, если сейчас речь идет о миллиардах? Богачева масштабы не смущают: «Миллиард — это просто магия цифр. Денег в мире очень много. Но деньги печатает правительство, а ресурсы печатает Бог».

От себя добавим: а распределяет их теперь Кремль. «На рынке нет дефицита денег на энергетические проекты в России. Если проект хороший — деньги придут. Посмотрите, как удачно разместили свои акции Urals Energy и «НОВАТЭК», — говорит аналитик «Объединенной финансовой группы» Стивен О’Салливан. Но тут же замечает, что такой большой проект, как «Тамбей», — это еще и большая политика: «Будет ли «Газпром» спокойно сидеть и наблюдать? Не думаю. Наверное, придется договариваться с «Газпромом». А ему 25-процентной доли может оказаться недостаточно».