Переход Ольги Дергуновой, 15 лет проработавшей в Microsoft, в банк ВТБ в 2007 году многих удивил: вся ее предыдущая карьера была связана с информационными технологиями. Продвижением программных продуктов она занималась с 1991 года — в то время рынок в России только зарождался.
И вдруг госбанк, где в ведении Дергуновой — продажи банковских продуктов крупным клиентам, а вовсе не внедрение информационных технологий. Все новое, но рабочий ритм по-прежнему напряженный. Первая наша встреча с Ольгой состоялась почти в девять вечера — только что закончился кредитный комитет. После интервью Ольге предстояло еще одно совещание с сотрудниками.
О семье
— Ольга, вы никогда не жалели, что работаете по 12 часов в сутки и больше?
— Я привыкла работать много. Когда достигаешь хороших результатов и работа приносит радость, на количество часов, проведенных за работой, не обращаешь внимания. Нам, профессиональным трудоголикам, непонятно, как можно иначе. И, похоже, это у нас семейное. Мой отец в свои 83 года каждый день ходит на работу — вести занятия со студентами и аспирантами. И дочь, которой сейчас 24 года, кажется, тоже уже встала на этот путь.
— По дому успеваете что-то делать?
— Кормлю утром двух ленивых и наглых котов. Это единственная обязанность, которую мне в семье доверили как матери, жене и гражданке.
— А муж вам высказывает претензии: много работаете, хозяйством не занимаетесь?..
— Мы все проходим через это. Но у нас с Игорем ребенок появился, когда ему было 20, мне 19. Так что не было периода, когда мы друг другу не помогали бы. Поскольку мы поженились студентами, у нас всегда была здоровая конкуренция, кто лучше состоится в своем или наемном бизнесе. А когда ты погружаешься в профессиональную деятельность, на все то, что находится за ее пределами, остается мало времени. У меня был период, когда я большую часть времени проводила в командировках, в Москве бывала всего дней пять-семь в месяц. И мы, слава богу, поняли, что желание сохранить мир в семье, когда знаешь, что завтра вы можете снова на неделю расстаться, важнее всех мелких дурацких вопросов, возникающих по поводу быта, из-за плохого настроения или оттого, что кто-то куда-то не хочет идти. У нас в семье не бывает ссор, таких, чтоб мы отвернулись друг от друга и разошлись в разные стороны. Даже когда дочь была тинейджером, вспыхнув в какой-то момент, мы могли через 20 минут собраться за чашкой чая и общаться.
— Наверное, вы просто все очень конструктивные.
— Мы не родились такими конструктивными. Просто когда у тебя мало времени, жалко тратить его на глупости. Чем старше становишься, тем острее это понимаешь.
О работе
— Вы пятнадцать лет проработали в Microsoft, до этого продвигали программу «Лексикон» — вся карьера была связана с IT-отраслью. Как решились перейти в банк ВТБ?
— Человеку, который не делал таких резких поворотов в карьере, сложно понять, насколько кардинальной в моем случае была перемена. Ты знал свой бизнес так, что, разбуди ночью, мог разговаривать о нюансах — от истории индустрии до конкретных деталей конкретного проекта. И вдруг попадаешь в среду, где все, от лексики до бизнес-процессов, другое. Первые полгода я не всегда понимала все термины, которые сотрудник использует, обращаясь ко мне с вопросом. А мне как руководителю нужно было быстро войти в новую тему, понять, в чем состоит бизнес. Далось это непростым трудом. Не стеснялась признаваться в своем незнании, спрашивать и читать книжки. Муж очень помог, он уже много лет работает в банковской сфере (Игорь Дергунов — председатель совета директоров ОАО «Морской банк», в 1990-е работал, например, в Минфине, в Центральном банке.— ForbesWoman). Игорь мне многое объяснял— от непонятных терминов до культуры ведения банковского дела. А я-то думала, что после двадцати лет управленческого стажа трудно чему-то удивиться! Зато теперь твердо знаю: в любой предметной области можно с нуля начать и вникнуть, разобраться. Я благодарна президенту ВТБ Андрею Костину за то, что он поверил в меня и доверил одно из ключевых направлений — продажи крупным корпоративным клиентам— человеку не из банковской среды.
— Можете назвать три вещи, которые удивили в банке больше всего?
— Во-первых, в IT-среде естественнонаучное образование — залог выживания, а в банке, оказалось, исторически много гуманитариев. Разница ощущается сильно — иной способ изложения мыслей, формулирования задач. У технарей общение более концептуальное, они мысли излагают быстро. А в гуманитарном мире нужно больше слов для объяснения того, что ты делаешь. Мне понадобилось время, чтобы перестроиться.
Во-вторых, в Microsoft не было такого документооборота, как в банке. Мне пришлось заново учиться писать ручкой и писать по-русски. Обнаружила, например, что совершенно разучилась писать букву «Ж». Потом расписалась, но вместо «пожалуйста» все-таки пишу pls (сокращение от английского please). И сотрудники — спасибо им огромное, воспринимают меня такой, какая есть, — привыкли и тоже стали использовать сокращения для быстроты.
В-третьих, гендерная пропорция другая: в IT-сфере 85% моих подчиненных были мужчины, а здесь все наоборот. Но как управленец я разницы не почувствовала, наверное, потому, что двадцать лет до этого не придавала гендерному вопросу значения.
— Ваша работа в банке как-то связана с технологиями?
— Из опыта работы в Microsoft я вынесла большое уважение к информационным технологиям как инструменту. Мне физически некомфортно, если я не вижу данных или результата анализа: непонятно, как принимать решения. В ВТБ мое подразделение отвечает в числе прочего за преобразование системы продаж. Мы внедрили систему CRM, позволяющую всегда знать, что происходит с клиентами, прогнозами и продажами. Сегодня каждый менеджер знает и может предсказать, когда планируется следующая сделка с тем или иным клиентом, с какой вероятностью, на каких условиях… Мы научили сотрудников, как правильно пользоваться электронными таблицами Excel, как считать доходность по клиентам, как делать это удобно и просто. Из этих инструментов рождается технология на кончиках пальцев.
— Изменения всегда вызывают сопротивление. Вы столкнулись с этим при внедрении новой системы продаж?
— Я приходила в ВТБ заниматься преобразованием— менять, ломать, переделывать, но при этом сохранять ценное и важное, что было в существующих процессах. Так что не ждала, что будет легко. Одно дело, когда ты запускаешь проект с нуля и не отягощен ни историческими ошибками, ни корпоративными обязательствами, и совсем другое, когда вносишь изменения в большую действующую структуру с 53 филиалами и бизнесом на триллионы рублей.
В одиночку это сделать невозможно. Нужны союзники. Мы начали преобразования весной 2008 года. А до этого почти год готовили к ним компанию, объясняли людям, зачем нужны изменения и к каким последствиям они приведут. Процесс не закончен. Нам все время приходится доказывать коллегам важность того, что делаем.
— Деятельность вашей команды уже принесла результаты?
— Думаю, да, уже есть. При этом результаты стали частью повседневной жизни в банке. И чем привычнее стали эти изменения, тем лучше. И ведение всей клиентской базы в CRM, и построение еженедельных прогнозов по продажам, и расширение продуктов, предлагаемых клиентам банка (мы, кстати, утроили этот показатель!), и формирование клиентских команд в процессе продаж — все это помогает в решении нашей главной задачи: сделать банк привлекательным и удобным для клиентов.
— По прежней отрасли не скучаете?
— Не успеваю. Да и к тому же некоторые из моих бывших партнеров по работе являются клиентами банка. Со многими продолжаем общаться в рамках внедрения IT-систем. А некоторые уже давно перешли в разряд друзей семьи, мы отдыхать вместе ездим. На Новый год, например, выезжали кататься на горных лыжах компанией человек из двадцати.
О приключениях
— Если не ошибаюсь, вы начали брать с собой дочь в горы в походы уже в три с половиной года. Я читала, что совместные испытания нужны для лучшего взаимопонимания в семье.
— Конечно, нужны совместные воспоминания, эмоции. Важно и то, чтобы она была в окружении ярких и умных людей, с которыми интересно. Училась не чувствовать границы возраста, одинаково хорошо общаться и с ровесниками, и с теми, кто старше. Когда собирается команда единомышленников с правильными ценностями, то ребенок начинает неизбежно их усваивать. Не в форме родительских нотаций, а от людей, которых уважает, которыми восхищается. В определенном возрасте внешние люди для детей больше значат, чем родители.
Нина не только в отпуск с нами ездила. Я ее ребенком и на конференции Microsoft брала. Она, конечно, в самих мероприятиях не участвовала, но с людьми общалась и в России, и заграницей. Это было частью ее детства, ее становления. Конечно, и у нас был период, как у всех тинейджеров, когда родители оказались не востребованы, и Нина предпочитала отдыхать без нас. А сейчас, если маршрут интересен, старается, чтобы отпуск совпал.
— Можете назвать пять самых любимых мест для отдыха?
— Мы весь мир объехали, выбирать трудно. Одна из лучших поездок была по маршруту Перу — Эквадор — Галапагосы. Люблю Калифорнию — там правильный дух, Камчатку — место феерической красоты. По своей стране вообще интересно путешествовать, главное не бояться плохих отелей. Нам очень понравилось на Алтае. И пятое место, пожалуй, все-таки Вологда или Карелия. Там потрясающее ощущение гармонии.
— Есть такое место, куда мечтаете попасть?
— В мире осталось много гольф-полей, где мы еще не были. Мы с мужем десять лет назад в Финляндии впервые познали радость игры в гольф. Многие наши друзья теперь тоже играют.
— Кроме путешествий и гольфа, чем увлекаетесь?
— Я очень люблю читать, у нас дома хорошая библиотека. Папа работал одно время в Московском библиотечном институте, приносил нам с сестрой портфель книг — чтение на неделю. У нас есть своя семейная традиция — поход с друзьями на ярмарку Non/fiction осенью. Покупаем много-много книг, потом все выкладываем дома и смотрим, кто что купил. Важно сходить в субботу — тогда, если увидишь у друзей что-то интересное, на второй день бежишь и покупаешь эту книжку и себе. Но, честно признаюсь, в Москве успеваю читать только профессиональную литературу. А художественные книги — в самолетах, на отдыхе. Последнее, что понравилось — «Подстрочник» Лилианны Лунгиной. Как начала читать вечером, так только под утро, дочитав, закрыла.
— Любите ли гаджеты?
— Люблю, постоянно покупаю, но потом они месяцами лежат ненастроенными. Дочь вот подарила Blackberry. А я, старый пользователь Windows, много лет использую синхронизацию своего ноутбука с коммуникатором на базе HTC-платформы. В Blackberry иная технология. Я в принципе понимаю, что удобно, все вокруг пользуются и даже есть устройство. Но пока не освоила.
Зато я не могу пройти мимо, когда появляется какая-то новая услуга в сети. Как только в Москве появилась первая служба доставки продуктов, мы были одними из первых покупателей. Сейчас не так актуально, ребенок уже вырос. Но недавно нашли новый сервис: доставляют парное молоко и сметану из Владимира. Правда, привозят продукты в шесть утра, чтоб потом в пробках не застрять. Тут главное — успеть хоть как-то волосы пригладить, перед тем как дверь открывать, чтоб не пугать людей. Но мы держимся, уже два месяца заказываем.
О профессионализме
— Вы не раз говорили, что компания, которая делает различие между мужчинами и женщинами, не настроена на эффективный результат. Вам пол никогда не мешал быть руководителем?
— Профессионализм — это в том числе и способность отключаться от своих личных эмоций, стрессов, от того, что твой гендер тебе в этот момент подсказывает. Когда ты фокусируешься на бизнес-задачах, ты прежде всего человек, который принимает решение. И в этот момент у тебя любые роли — эксперт, руководитель, член команды, — кроме тех, которые ты играешь за пределами организации. Ты не мать, не жена, не леди. Я уверена, что профессионализм позволяет не делать различий между полами в бизнесе. В то же время есть качества, присущие женщинам в большей степени. Например, стремление найти консенсус в любой обстановке. Чем больше я работаю в организациях, которые проходят через изменения, тем больше в этом убеждаюсь. Женщины умеют самым оптимальным способом решить задачу — в кратчайшие сроки, с меньшими ресурсами.
— Как вам кажется, нужны ли тренинги по лидерству специально для женщин?
— Безусловно. Есть навыки, которым можно научить, а есть природные качества: харизма, оптимизм, позитивизм. Иногда людям нужно просто помочь раскрыть в себе эти качества. Женщин надо учить в большей степени, чем мужчин. Все-таки в российском обществе роль матери и хозяйки при отсутствии многих базовых сервисов отвлекает женщин от профессионального развития и им надо помогать находить себя. Помогать возвращаться на рабочее место после декрета, обеспечивая гибкий график. Не удивляться, когда мужчина берет отпуск по уходу за ребенком. Мне кажется, что нам катастрофически не хватает ролевых моделей семей, где отношения равноправны.
— Вы могли бы жить и работать за границей?
— Я готова и способна жить в любой другой стране только при одном условии — что в любой момент я могу вернуться в Замоскворечье. Это район, где я выросла и где живу. Когда возвращаюсь из поездок и прохожу мимо Третьяковской галереи, мимо своей школы, понимаю, что именно это чувство малой родины дает мне точку на карте, ощущение национальной идентичности. А еще нигде больше в мире нет зефира фабрики «Ударница» и сливочной помадки «Красного Октября».
— Есть ли что-то, чего вы хотели бы, но не можете?
— Не осталось зон дискомфорта. Нет такого, что я чувствовала бы: чего-то не могу, и меня это тяготит. Если смотреть на спорт, так многим уже занималась… Даже в центре подготовки космонавтов была. В рамках отбора кадров президентского резерва нам дали возможность пройти разные тесты на лидерские способности, в том числе проверку вестибулярного аппарата в Звездном городке. И я, как человек, склонный пробовать новые возможности, решилась. Пройдя испытание, поняла, что до космонавта мне еще расти и расти. Но я понимаю, что, если нужно чего-то достичь, я смогу. И профессиональный переход как раз показал мне, что я не боюсь, готова, весь вопрос в том, что делать и интересно ли мне. Вопрос цели.