Выжить в Америке: как современные кочевники работают в обмен на бесплатное жилье
Журналистка Джессика Брудер пишет о субкультурах — для The New York Times, WIRED, New York и Harper's Magazine. Чтобы ближе познакомиться с бытом «новых кочевников» для написания книги «Земля кочевников: выживание в Америке в двадцать первом веке», Брудер сама отправилась в путь. Она ночевала в фургоне, работала в Amazon и на складе сахарной свеклы, посещала популярные среди «трудопутников» мероприятия, знакомилась с самыми разными людьми и проехала более 24 000 км за три года. «Земля кочевников» получила несколько литературных премий, а в 2020 году по ней был снят одноименный фильм Хлои Чжао с Фрэнсис Макдорманд в главной роли.
В 2010 году, ровно через неделю после того, как Линда приняла решение не взрывать свой трейлер в День благодарения, плохие новости пришли в Эмпайр — рабочий поселок на три сотни жителей, который, точно репейник, цеплялся к оконечности пустыни БлэкРок на северо-западе Невады. Один из последних традиционных рабочих городков Америки целиком принадлежал United States Gypsum — компании, производящей гипсокартон. Поселение являло собой пережиток сильно романтизированного золотого века американской промышленности, когда положение рабочего гарантировало принадлежность к среднему классу и возможность содержать семью без страха внезапного увольнения.
Триумф женщины-режиссера: «Земля кочевников» Хлои Чжао собрала все основные награды «Оскара»
Городок находился в одиннадцати километрах к северу от «гипса», открытой гипсовой шахты у подножия селенитного горного хребта. Там шахтеры взрывали игданит — это смесь нитрата аммония и дизельного топлива, — обнажая белые рассыпчатые глыбы руды, залегавшие в глубоких расщелинах. Самые большие достигали полмили в ширину. Карьерные самосвалы отвозили шестидесятитонные партии сырья на завод на краю города. Там рабочие измельчали гипс, нагревали его до 500 градусов в больших бадьях и делали плиты, которые можно увидеть в типовых домах на западе Америки.
За территорией завода по бокам четырех обитаемых улочек выстроились одноэтажные дома, вдоль дорог высажены тополя и ели. Низкую аренду — 110 долларов за квартиру и 250 долларов за целый дом — оплачивает U.S. Gypsum. (Механики на заводе получают 22 доллара в час, операторы оборудования — чуть меньше, а значит, рядовой служащий за два дня мог бы отбить стоимость жилья.) Компания также платит за телевидение, канализацию, вывоз мусора и интернет. Расходы у рабочих низкие, а доход стабильный, поэтому с жизнью от зарплаты до зарплаты — этой изматывающей формой существования, которая так часто встречается во внешнем мире, — в этом городке мало знакомы. Он как будто застрял в 1950-х, экономическая модель здесь не изменилась с послевоенных времен. «Тут прекрасно можно накопить денег», — сообщила мне Анна Мария Маркс, пятнадцатилетняя сотрудница лаборатории, где проверяют гипсокартон.
Круглосуточные путешественники — головная боль демографа. Статистически они смешиваются с остальным населением, поскольку закон требует от них указывать постоянный — то есть поддельный — адрес.
Во время расцвета Эмпайра здесь жило более 750 человек, если верить выпуску местного издания Gypsum News от июля 1961 года. «Люди, которые остаются жить тут, — одна большая счастливая семья», — утверждает журнал. Хотя в связи с модернизацией население города сократилось и к 2010 году составляло половину от вышеназванной цифры, атмосфера не изменилась. Поскольку все жители знали друг друга, входные двери никогда не запирались, а машины зачастую парковали, не забрав ключей. «Ни бандитов, ни сирен, ни насилия», — нараспев говорит Тоня Линч, которая живет здесь с мужем, управляющим на заводе. А поскольку Эмпайр территориально изолирован от остального мира — долгие годы на дороге, ведущей к нему, стоял особый знак «Добро пожаловать в глушь», — местным не оставалось ничего, кроме как развлекаться самим и развлекать друг друга. Это подразумевало обилие тематических вечеринок, званых ужинов, сеансов игры в кости под названием «бунко», а также экскурсий в дебри пустыни, где можно поохотиться на оленя, антилопу или кеклика — серо-коричневую куропатку с полосатыми крыльями и ярко-красным клювом. Многие обустраивали себе невероятно пышные лужайки, из чувства превосходства, свойственного адептам цивилизации, отвоевывая себе исконно бесплодную территорию. Там, где заканчивались отмеченные зеленой травой участки, нетронутая пустыня Блэк-Рок тянулась до самого горизонта. На фотографиях со спутников Эмпайр найти очень легко: зеленое пятно посреди коричневой пустоши.
У изоляции были свои минусы. «Мы всегда работаем бесплатным шоу для соседей, — саркастически замечает Аарон Констэбл, мастер по техническому обслуживанию. — Соседи всегда смотрят за тобой, неважно, хочется тебе того или нет». Так жили здесь несколько десятилетий сплоченным рабочим коллективом. В 1923 году работники основали палаточный городок в том месте, на котором позже выросло поселение. Согласно некоторым источникам, Эмпайр может похвастаться самой долгоразрабатываемой шахтой. Первой, в 1910 году, здесь утвердилась Pacific Portland Cement Company.
Всё внезапно изменилось 2 декабря 2010 года. Рабочие в подбитых металлом ботинках и касках собрались в зале заседаний в 7:30 утра на общее совещание. Майк Шпильман, официальный представитель завода, вкрадчивым голосом сообщил растерянным слушателям зловещие новости. Эмпайр закрывается. До 20 июня все должны покинуть эту территорию. Сначала повисла тишина, потом полились слезы. «Я должен был выйти и сказать девяноста двум людям: «У вас больше нет не только работы, но и дома», — тяжело вздыхая, вспоминал позже Майк. Остаток дня работники были предоставлены себе. В то холодное, пасмурное зимнее утро они возвращались в дома, которые больше им не принадлежали, чтобы осознать печальные вести и передать их своим семьям.
Когда умирал Эмпайр, в сотне километров к югу расцветал новый и совсем иной рабочий городок. Во многих смыслах это была полная противоположность Эмпайру. Этот городок населяли не стремящиеся к стабильной обеспеченной жизни работники завода, а представители «прекариата»: люди, работающие на временных должностях за низкую оплату. Точнее, это были сотни сезонных работников, живших в фургонах, трейлерах, грузовиках, а иногда даже в палатках. Каждый раз по осени они наводняли стоянки для фургонов вокруг Фернли. Линда еще не знала, что скоро присоединится к ним. Многим из этих людей было по шестьдесят-семьдесят лет, им уже полагалось выходить на пенсию. Большинство проезжали сотни километров — и переносили стандартные унижения вроде проверок на криминальное прошлое или тестов на наркотики — ради возможности зарабатывать 11,5 доллара в час плюс сверхурочные на временных работах на складах. Они собирались провести здесь начало зимы, хотя большинство их домов на колесах не были приспособлены для жизни при отрицательных температурах. Нанимателем оказалась Amazon.com.
Amazon приглашала этих рабочих в рамках программы CamperForce: рабочая единица, сформированная из кочевников, которые будут временно трудиться на складах, так называемых пунктах выдачи. Вместе с тысячами обычных временщиков их нанимают в пик сезона продаж, когда поставки значительно увеличиваются; этот приток потребителей приходится на три-четыре месяца перед Рождеством.
Amazon не раскрывает прессе точное число персонала, но, когда я в частной беседе спросила менеджера CamperForce, нанимавшую новых людей в Аризоне, о размерах программы, та ответила, что это около двух тысяч работников. (Это было в 2014-м. В 2016-м Amazon перестала нанимать работников CamperForce раньше обычного, потому что «в этот год было подано рекордное количество заявок», как написал в Facebook бывший администратор программы.)
Наперегонки с Amazon: как стартап Deliverr зарабатывает на бесплатной экспресс-доставке
Рабочая смена длится десять часов или даже больше, за это время некоторые проходят более двадцати четырех километров по бетонному полу, при этом нагибаясь, приседая, дотягиваясь и забираясь на стремянки, так как они должны отсматривать, сортировать и фасовать продукты.
Когда предпраздничная гонка подходит к концу, CamperForce больше Amazon не требуется и программа закрывается. Работники уезжают друг за другом, и менеджеры восторженно называют это парадом задних фар.
Первым участником CamperForce, которого я опрашивала в течение долгого времени — несколько месяцев, — был мужчина. Назову его Дон Уилер. (Имя не настоящее, почему — поясню позже.) Последние два года на основной работе (инспектор программного обеспечения) он провел в разъездах: Гонконг, Париж, Сидней и Тель-Авив. В 2002 году он вышел на пенсию, что давало ему возможность наконец-то осесть: вместе с женой они жили в Беркли, в доме 1930-х годов постройки, выдержанном в испанском неоколониальном стиле. Также это давало ему возможность отдаться давней страсти: скоростным автомобилям. Он купил красно-белый Mini Cooper S, прокачал его до 210 лошадиных сил и тренировался до тех пор, пока не пришел третьим во всеамериканских гонках.
Скоростные времена быстро миновали. К тому моменту, когда я начала переписываться с Доном по электронной почте, ему было шестьдесят девять, он развелся и жил на парковке для автофургонов рядом со складом в Фернли. Дом после развода остался жене. Кризис 2008 года съел его сбережения. Ему пришлось продать Mini Cooper.
В зависимости от времени года кочевников ждут на сборы малины в Вермонте, яблок в Вашингтоне и черники в Кентукки. Они проводят экскурсии на рыбозаводах, продают билеты на гонки NASCAR и охраняют ворота на территории нефтеносных районов в Техасе
Вместе с Доном жил Риццо, джек-рассел-терьер весом семь килограммов, в трейлере марки Airstream 1990 года выпуска, который он ласково называл «Элли» (по номеру 300LE), с пластиковой танцовщицей на приборной доске и постерами с гоночными автомобилями на жалюзи. В прежней жизни он тратил около 100 000 долларов в год. В новой научился обходиться всего лишь 75 долларами в неделю.
К концу летнего сезона 2013 года Дон ожидал, что будет работать на складе Amazon пять ночей в неделю до рассвета, сменами по двенадцать часов, с тридцатью минутами на обед и двумя перерывами по пятнадцать минут. Бóльшую часть смены он проводил на ногах, получая и сканируя товар.
— Работа тяжелая, но деньги неплохие, — объяснял он. Дон был лыс, носил очки в тонкой оправе и снежно-белую бородку клинышком. В правом бедре у него был штырь, который ему поставили после того, как он упал с грузовика на другой временной работе в Орегоне. Дон не любил жаловаться. Однако, как и большинство его коллег, он считал дни до 23 декабря, когда заканчивался сезон CamperForce.
Дон рассказал мне, что стал частью нарастающего феномена. Он и большинство участников CamperForce — как и легионы других временных работников — называли себя трудопутниками. Я уже несколько раз натыкалась на это слово, но никогда не слышала, чтобы кто-то расписывал его так поэтично, как Дон. В Facebook он написал мне личное сообщение.
Трудопутники — это современные путешественники-автомобилисты, которые ездят по США и устраиваются на временную работу в обмен на бесплатный кемпинг — обычно с электричеством, водой и санузлом — и, возможно, небольшую плату. Вам может показаться, что это недавнее явление, но за нашими спинами — годы и годы истории. Мы следовали за римскими легионами, натачивая мечи и чиня броню. Мы бродили по новым городам Америки, чиня часы, машины и кухонную утварь, строя каменные стены за пенни за фут и весь крепкий сидр, который мы могли выпить. Мы последовали за эмигрантами на запад в наших повозках, вооруженные инструментами и навыками, затачивая ножи, чиня всё, что требовало ремонта, помогали расчищать участки, крыть крыши, пахать поля и собирать урожай в обмен на пищу и небольшую плату, а затем брались за новую работу. Бродячие ремесленники — наши предки.
Мы улучшили повозку лудильщика до комфортного фургона или пятиколесного трейлера. Большинство из нас уже на пенсии, и мы включили в наш репертуар навыки, приобретенные за годы в бизнесе. Мы можем помочь вам руководить магазином, отделать фасад или торец дома, водить ваши грузовики и грузоподъемники, упаковывать ваши товары, собирать ваш урожай свеклы, обрабатывать ваши участки и чистить ваши туалеты. Мы техноремесленники.
Другие трудопутники, с которыми я общалась, по-разному описывают свое положение. Многие говорили, что ушли «на покой», хотя и ждали выхода на работу в свои семьдесят или восемьдесят. Другие называли себя путешественниками, кочевниками, бродягами, или — с хитрой улыбкой — цыганами. Сторонние наблюдатели давали им другие прозвища — от «детей Великой рецессии» до «американских беженцев», «зажиточных бездомных» и даже «се зонных бродяжек».
Как их ни назови, трудопутники крутятся в колесе работ, протянувшемся от побережья до побережья и даже Канады. Они пашут на теневую экономику, которую создают сотни нанимателей, выставляющих объявления на сайтах с названиями вроде «Работники на колесах» или «Новости трудопутников». В зависимости от времени года кочевников ждут на сборы малины в Вермонте, яблок в Вашингтоне и черники в Кентукки. Они проводят экскурсии на рыбозаводах, продают билеты на гонки NASCAR и охраняют ворота на территории нефтеносных районов в Техасе. («Это было ужасно, — вспоминала одна из трудопутников, охранявшая ворота в Гонсалесе, где она и ее муж получали около 125 долларов за двадцатичетырехчасовой рабочий день — примерно 5 долларов в час — и быстро утомлялись, потому что спать разрешалось только короткими интервалами. — Целую ночь нужно было всех регистрировать: номера, именные бейджи. Уезжая оттуда, мы с мужем были похожи на зомби».) Они продают бургеры во время крупных бейсбольных матчей. Они нужны, чтобы работать на точках с едой во время родео и крупных футбольных матчей («Вы должны быть готовы к большим объемам продаж», — указано в вакансии).
Они убирают сотни лагерей и трейлерных парков от Гранд-Каньона до Ниагарского водопада, куда частные организации их нанимают наряду с Лесной службой США и Инженерные войска США. Они работают в самых раскрученных туристических местах вроде Wall Drug, с его двухметровыми бетонными динозаврами и анимированными поющими ковбоями, или The Thing (музей редкостей на пустынном участке автострады в Аризоне, куда посетителей заманивают желтые билборды с надписями «Не поверишь, пока не увидишь» и «Загадка пустыни»).
Кочевники работают в киосках на обочине, продавая тыквы к Хеллоуину и фейерверки на День независимости. («Ехать на природу, чтобы провести неделю рядом с палаткой фейерверков... У меня крыша едет?» — написала одна вдова трудопутника, которая собиралась заступить на продажу фейерверков.) Некоторые торгуют елками. («Дай рождественской елке шанс!» — зазывает реклама, нацеленная на путешествующих работников. «Грустить нельзя», — вторит другая.) Некоторые стоят за прилавками киосков в торговых центрах, продавая различные сезонные сувениры. Другие ищут протечки в газопроводах, проходя километры вдоль закопанных труб со специальным оборудованием, которое замеряет уровень углеводорода.
Служба охраны природы во Флориде нанимает их, чтобы они работали в контрольных пунктах для охотников, где они взвешивают трупы диких кабанов и оленей и забирают биологические образцы — как правило, челюсти оленей, — чтобы следить за здоровьем и возрастом местной популяции. В Южной Дакоте в местах отстрела фазанов есть вакансии в точках приема птиц.
Трудопутники водят паровозики в парках развлечений — от Теннеси до Айовы, от Нью-Йорка до Нью-Гемпшира («Работники получают возможность не только знакомиться и трудиться с новыми людьми со всего света, но и каждый день видеть искреннюю радость детей, чьи мечты воплощаются в реальность!» — обещает рекламное объявление одного из таких парков).
Некоторые работодатели платят по часам. Одна ферма в Джорджии ищет добровольцев для «ежедневной практики работы с шерстью лам» в обмен на место для фургона со всеми удобствами.
В первую неделю работа не оплачивается, затем ставка 7,5 доллара в час. Другие предоставляют только некое подобие стола и кровати: парковочное место, не обязательно заасфальтированное и хорошо, если плоское и ровное, с водой, электричеством и санузлом. (В одной рекламе такой неоплачиваемой вакансии было написано:
«Вы умеете водить лодку? Вам это нравится?» Так ищут «волонтера» на должность капитана водного такси в Порт-Сан-Луис в Калифорнии. В обмен на сорок часов работы в неделю предоставляется место для фургона и никакой зарплаты .) А еще есть ежегодный сбор сахарной свеклы. В последнюю неделю сентября American Crystal Sugar Company собирает сотни кочевников в Монтане, Северной Дакоте и Миннесоте. Они работают двадцать четыре часа в сутки двенадцатичасовыми сменами, если погода позволяет. За это они получают 12 долларов в час плюс сверхурочные в дополнение к стандартному парковочному месту.
Неизвестно, сколько именно людей в США ведут кочевой образ жизни. Круглосуточные путешественники — головная боль демографа. Статистически они смешиваются с остальным населением, поскольку закон требует от них указывать постоянный — то есть поддельный — адрес. На какие бы расстояния они ни путешествовали, официально кочевники должны быть «прикреплены» к какому-нибудь месту. Официальное место жительства будет там, где человек покупает транспортное средство, проходит проверку машины, обновляет водительские права, платит налоги, голосует, участвует в заседаниях присяжных, подписывает медицинскую страховку (за исключением тех, кто на пенсии) и выполняет весь остальной перечень социальных обязанностей. А когда живешь буквально нигде, выясняется, что можешь зарегистрироваться где хочешь, по крайней мере на бумаге. Большинство предпочитает делать это там, где меньше всего проволочек (Флорида, Южная Дакота и Техас, где нет подоходного налога, наиболее популярны), и пользуются переадресацией электронной почты, чтобы оставаться на связи. Легче всего стать гражданином Южной Дакоты. Достаточно провести одну ночь в местном мотеле и зарегистрировать местную электронную почту. Затем предъявить письменное подтверждение государственному департаменту обеспечения безопасности населения — и дело в шляпе.
Несмотря на отсутствие официальной статистики, бытует мнение, что ряды кочевников резко пополнились после кризиса недвижимости и с тех пор продолжают расти. «С 2008 года мы наблюдаем приток людей. У меня даже есть список тех, кто хочет, чтобы их оповещали о вакансиях. Он должен включать не больше 25 000 имен, — сообщил репортеру Al Jazeera Уоррен Мейер, президент Recreation Resource Management, который отвечает за благоустройство 110 лагерей и нанимает около 300 трудопутников . — Многие приезжают парами, так что фактически на пятьдесят вакансий, которые у меня есть, претендуют около 50 000 человек, — добавляет он. — До 2008-го мне приходилось ходить на собрания пенсионеров и умолять этих людей, чтобы они пошли на меня работать».
Kampgrounds of America (KOA), главный наниматель трудопутников, по словам его представителя, каждый год привлекает около 1500 пар для работы на курортах и в зонах отдыха по всей стране. Workamper News — журнал, чей сайт регулярно пополняется вакансиями, — сообщает, что число посетителей доходит до 14 000 и продолжает увеличиваться.
К тому же «жить в автофургоне теперь модно», заявил журнал New York Times Magazine в конце 2011 года, добавив, что в том году ожидалась конфискация 1,2 миллиона домов за неуплату, а продажи автофургонов должны были подскочить на 24 процента.
Из всех программ, заинтересованных в трудопутниках, наиболее активным нанимателем стала Amazon CamperForce. «Джефф Безос предсказал, что к 2020 году каждый четвертый мобильный работник будет трудиться на Amazon», — было написано на слайде презентации для новых сотрудников. Чтобы пополнять ряды, Amazon размещает стойки регистрации на мероприятиях, где собираются кочевники, — в основном это автомобильные шоу и ралли — в десятках разных штатов. Вербовщики носят фирменные футболки и раздают рекламные флаеры, а также наклейки, блокноты, бумажные веера, бальзамы для губ, календарики, чехольчики для банок, в которых пиво остается прохладным. На всем этом присутствует логотип CamperForce: черный автофургон с «улыбающейся» эмблемой Amazon.