В условиях санкций работа западных банков с российскими миллионерами существенно изменилась. Какие российские банки могут заменить швейцарские? Чтобы ответить на этот вопрос, Forbes решил составить рейтинг лидеров глобальной и российской индустрии private banking и wealth management. Мы опросили 123 банка и финансовые компании, под управлением которых находится более $150 млрд, полученных от русских клиентов. Номинантов на звание лучших в разных сегментах Forbes оценил по уникальной единой методике.
Результат рейтинга: лучшие иностранные банки для размещения крупных российских капиталов от $20 млн — это швейцарские Credit Suisse, Julius Baer и UBS. И это неудивительно. По данным отчета Boston Consulting Group (BCG) за 2013 год, русские миллионеры держали в Швейцарии более $200 млрд, что почти в полтора раза превышает объем депозитов монополиста российского рынка, Сбербанка. Оценить значение этих банков для России можно на примере UBS. По данным банка, всего с развивающихся рынков его управляющие в первом квартале 2015 года привлекли $171 млрд. На Россию из этих денег, по оценке Forbes, приходится $43 млрд.
В прошлом году финансовые активы россиян, по данным BCG, выросли на 25%, до $2 трлн. Их рост в два раза превысил глобальный показатель роста финансового капитала. Частные банкиры должны радоваться, но все оказалось не так просто. Год назад глава Julius Baer Group Борис Колларди жаловался деловым СМИ, что его бизнес в России замер, так как «россияне ждут, пока станет понятно, в каком направлении будут двигаться санкции». Доступ к услугам западных банков для многих россиян действительно оказался закрыт.
Сегодня новых клиентов из России не берется обслуживать практически ни один банк Канады и Великобритании. Европейские банки, по словам одного западного инвестбанкира, стали заложниками американского регулирования: «В последние годы они уже выплатили органам власти США значительные суммы в виде штрафов за работу с клиентами из стран под экономическими санкциями и за содействие в уклонении от уплаты налогов и теперь перестраховываются». По его словам, крупнейшие банки с высокими стандартами управления юридическим риском, например UBS или Credit Suisse, чаще всего отказываются от работы с так называемыми политически значимыми лицами (PEP, politically exposed person).
Открытие счета в таких банках недоступно высокопоставленным чиновникам, топ-менеджерам госкорпораций и даже бывшим сенаторам и депутатам, а также их родственникам и их фондам.
«Barclays, клиентом которого я был 20 лет, закрыл мне счет как советнику главы госкорпорации», — рассказывает один из собеседников Forbes. «Мой клиент, будучи студентом, проходил практику в качестве помощника депутата Госдумы, и даже ему отказали», — удивляется консультант аудиторской компании «большой четверки». Зато многие небольшие европейские банки, добавляет он, стали более лояльны и даже наняли специальных сотрудников для работы с клиентами из России.
Возможно ли в этом случае импортозамещение? «Банковские сервисы для ультрабогатых клиентов в российских и глобальных банках существенно различаются. Глобальные банки могут удовлетворить более широкий круг запросов клиентов по инвестированию, доступу на рынки капитала, получению профессиональной аналитики, планированию преемственности и услугам семейного офиса», — утверждает глава отделения частного банковского обслуживания Credit Suisse в России Дмитрий Кушаев.
Часто к индивидуальным банковским услугам добавляются нефинансовые элементы управления благосостоянием или wealth management. В их числе: структурирование активов, юридическое и налоговое консультирование, передача состояния другим поколениям, консалтинг в сфере коллекционирования, консьерж-сервис и услуги lifestyle. Основу управления благосостоянием составляют именно инвестиционные услуги. Оказывать их могут не только банки, но и независимые финансовые советники, инвестиционные компании и семейные офисы. Последние решают вопросы управления семейным капиталом и его администрирования при сумме активов от $20–50 млн.
У русских банков есть свои преимущества. Многим клиентам комфортнее с российскими банками, потому что здесь их лучше понимают, говорит руководитель Private Banking Газпромбанка Дмитрий Пешнев-Подольский. И все же около 70% капиталов состоятельных россиян, по его словам, сегодня размещены за рубежом.
«Я сам являюсь клиентом private banking одного из госбанков, оцениваю его на пять баллов. У меня там карты и депозит, а больше мне ничего и не нужно», — говорит управляющий одного из российских миллиардеров. «Глобальные банки — это огромные машины. Даже если приходишь к ним с большими деньгами, для них ты все равно рядовой клиент. К тому же эти машины очень дорогие», — соглашается с коллегой Андрей Мовчан, бывший владелец инвестиционной компании «Третий Рим». Плата за обслуживание в иностранных банках, как правило, не более 1% от размера счета.
Есть и другие мнения. «Private banking в России недоразвитый и часто бесполезный. Клиентские менеджеры непрофессиональны», — считает миллионер, собственник строительного бизнеса. Это цитата из свежего отчета «Русские творцы капиталов» компании Campden, независимого консультанта семейных офисов. Другой респондент делится в отчете историей о том, как стал жертвой мошенников, списавших деньги с его карт, забытых в ресторане. Американский банк вернул ему деньги через несколько дней. Разбирательство с российским банком заняло около года, и украденные $2000 ему так и не вернули. «Они предпочли потерять меня как клиента», — цитируют бизнесмена аналитики Campden, опросившие 30 клиентов с суммарным состоянием $6,5 млрд.
Еще одно преимущество западных банков — высокие профессиональные стандарты, исключающие конфликт интересов.
К примеру, UBS, в отличие от многих российских представителей индустрии, не берет плату от третьих лиц за продажу их продуктов своим клиентам. Кроме того, клиентский менеджер UBS не имеет права предлагать клиентам по своей инициативе субординированные облигации самого банка, что практикуют многие российские банки. Менеджер никак не может использовать инсайдерскую информацию о сделках своего клиента в своих интересах.
Пешнев-Подольский из Газпромбанка уверяет, что разрыв в продуктовой линейке западных и российских банков быстро сокращается и уже сейчас лидеры российского рынка предоставляют широкий спектр услуг по доступу на глобальные рынки капитала. Последний аргумент российского банкира: «У нас есть такой инструмент, как депозит с доходностью, недосягаемый для западных банков». Его можно отозвать в любой момент. И это лучшее конкурентное преимущество.