Как стартапы могут получить доступ к $100 трлн, заменив банки
Два года тому назад Эмилен Дингл жила вместе с мужем и семилетней дочерью в Паятасе, бедном районе Манилы, где находится самая большая свалка Филиппин. Муж работал в службе безопасности правительственного здания и в неделю зарабатывал 4000 песо ($80). Сама Эмилен всегда мечтала открыть свое дело, но у нее не было ни работы, ни сбережений, ни кредитной истории, чтобы получить ссуду или кредитную карту.
Жизнь Дингл радикально изменилась, когда она кликнула на Facebook на рекламу Tala, американского стартапа, который выдает небольшие займы через мобильное приложение. Предоставив Tala доступ к данным в своем телефоне, чтобы приложение их проанализировало и оценило уровень риска, Эмилен получила кредит в размере $20 на 30 дней под 15%. На полученные деньги она купила мясную нарезку, гамбургеры и хотдоги, которые продала поштучно с наценкой 40%. После возврата займа, процентов и небольшой комиссии у нее осталось $4.
Сейчас Tala одалживает 42-летней Дингл $250 в месяц на развитие ее процветающего продуктового бизнеса. Дингл зарабатывает $70 в неделю, что увеличило доходы семьи почти вдвое и позволило переехать в двухкомнатный дом в тихом и чистом районе Батасан-Хиллс.
Мобильные кредиты
У Tala, которую в 2011 году основала 37-летняя бывшая сотрудница ООН и экс-аналитик с Уолл-стрит Шивани Сиройя, также все хорошо. Компания привлекла более $200 млн от крупных американских инвесторов, включая фонд Revolution Growth миллиардера Стива Кейса. Сейчас Tala оценивается почти в $800 млн и по итогам 2019 года ожидает получить более $100 млн выручки.
Компании вроде Tala находятся в первых рядах гонки за право оказывать простейшие финансовые услуги людям, у которых нет счета в банке. Предоставить им базовые сервисы для получения кредита, накопления и страхования — одна из величайших задач и возможностей этого века. Имея доступ к финансовой системе, люди могут купить автомобиль или дом. Им не нужно обращаться к кредитным акулам, если они срочно нуждаются в лечении. Они становятся счастливее. Они дольше живут. Они более продуктивны, а рост производительности помогает их странам вырваться из бедности. На обслуживании людей, лишенных доступа к банковским услугам, можно сколотить одно из крупнейших состояний будущего. Это одновременно и моральный императив капитализма, и дорога на один из огромнейших неосвоенных рынков.
Доступа к банковским услугам не имеют вообще около 1,7 млрд жителей планеты. Еще большая — более 4 млрд человек — группа все же имеет доступ к этим услугам, но не достаточный. Эти люди могут иметь счета, но с трудом сводят концы с концами, платят внушительные комиссии, когда их чеки отклоняют, и вынуждены прибегать к вариантам с высокими процентными ставками вроде займов до зарплаты. Согласно отчету Accenture 2015 года, только традиционные банки могли бы увеличить свою годовую выручку как минимум на $380 млрд, если бы все, кто не имеет доступа к банковским услугам, стали их клиентами.
Эффект поражает воображение. По оценкам McKinsey, ВВП развивающихся стран вырос бы на $3,7 трлн к 2025 году или на 6%, если бы они внедрили всего одно новшество — перешли бы от наличных к цифровым деньгам, хранящимся на смартфонах. Диего Зулуага, аналитик из Центра монетарных и финансовых альтернатив Института Катона (США), изучил возможные последствия полной финансовой инклюзии: «Если бы мы предоставили жителям развивающихся стран, которые не имеют достаточного доступа к банковским услугам, такой же доступ к кредитованию и инвестициям, какой есть в богатых странах, можно было бы с легкостью создать дополнительные активы на $100 трлн за последующие 50 лет».
Основательница Tala выросла в семье индийских иммигрантов в благополучном районе Бруклина Парк-Слоуп и училась в Международной школе ООН на Манхэттене. Она окончила Уэслианский и Колумбийский университеты и работала аналитиком в Credit Suisse и UBS. Начиная с 2006 года ее работа заключалась в том, чтобы оценивать влияние микрокредитов на жизнь людей в Тропической и Западной Африке для ООН. Она смотрела на число женщин, которые просили банковские займы на несколько сотен долларов, и была поражена числом отказов. «Банкиры буквально говорили мне: «Мы никогда не будем обслуживать этот сегмент», — рассказывает она.
Там, где банки видели риск, Сиройя увидела возможность. Для ООН она опросила 3500 человек о том, как они зарабатывают на жизнь, тратят, занимают и сберегают. Полученные данные подтолкнули ее к созданию Tala — сервиса, используя который человек может подтвердить свою надежность в качестве заемщика с помощью ежедневных и еженедельных действий с использованием телефона. Например, кандидат признается заслуживающим доверия, если он регулярно звонит матери и вовремя оплачивает коммунальные счета. «Мы изучаем цифровой след», — объясняет Сиройя.
Tala быстро наращивает масштабы. У компании уже 4 млн клиентов в пяти странах, которые заняли более $1 млрд. Стартап вышел на прибыльность в Кении и на Филиппинах и стремительно растет в Танзании, Мексике и Индии.
Дешевые переводы для мигрантов
Родители Рафаэля Виллалобоса-младшего живут в простом доме с металлической крышей в Тепалкатепеке, городе на юго-западе Мексики, где половина населения находится за чертой бедности. Его мать вышла на пенсию, но 71-летний отец до сих пор трудится на ферме. У них нет кредитов или страховки. Раз в месяц Рафаэль, работающий администратором в колледже в Мозес-Лейк, штат Вашингтон, отправляет им с зарплаты $500. Эти деньги «буквально позволяют им не умереть с голоду», говорит он.
Раньше, чтобы перевести деньги в Мексику, ему приходилось стоять в очереди к киоску MoneyGram в круглосуточном магазине и платить $10 комиссии, а еще терять на разнице курсов. В 2015 году он узнал о Remitly — компании из Сиэтла, которая позволяет за секунды переводить деньги с телефона за небольшую плату.
Мигранты из развивающихся стран в США посылают домой переводы на сумму в $530 млрд каждый год. Эти средства составляют значительную часть экономики в таких местах, как Гаити, где на переводы приходится больше четверти ВВП. Если бы все, кто посылает переводы через традиционные сервисы, которые взимают в среднем 7% с каждой транзакции, перешли бы на Remitly, который взимает в среднем 1,3%, то все вместе они бы экономили $30 млрд в год. И здесь еще не учитывается время, потраченное на дорогу до пункта перевода и ожидание.
Сооснователь и гендиректор Remitly — 37-летний Мэтт Оппенхаймер задумал собственный сервис переводов, когда в 2010 году руководил подразделением мобильного и онлайн-банкинга в Barclays Bank в Кении. Уроженец Бойсе, штат Айдахо, Оппенхаймер получил степень по психологии в Дартмутском университете и степень MBA в Гарварде, а затем начал работать в лондонском офисе Barclays. Когда его перевели в Кению, он смог лично увидеть, как от денежных переводов зависит, живешь ли ты в доме с удобствами внутри или на улице. «Я увидел, что в Кении даже $200, $250, $300 значат очень, очень много», — говорит он.
В 2011 году Оппенхаймер покинул Barclays и предложил свою идею инкубатору Techstars в Сиэтле. Заявку Оппенхаймер подавал вместе с еще одним будущим основателем Remitly — 31-летним Шиваасом Гулати, индийским иммигрантом со степенью по информатике из Карнеги-Меллона. Уже в Сиэтле они познакомились с третьим партнером — 41-летним Джошем Хагом. Хаг продал свой первый стартап Amazon, и его связи помогли им привлечь внимание фонда Bezos Expeditions, который управляет личными активами Джеффа Безоса. Фонд стал одним из ранних инвесторов Remitly. На сегодня Remitly привлек $312 млн и оценивается почти в $1 млрд.
Оппенхаймер и его команда могут сохранять низкие комиссии, отчасти потому что используют машинное обучение и другие технологии, чтобы помешать террористам, мошенникам и «отмывальщикам» денег переводить средства. Алгоритмы задают меньше вопросов клиентам, которые отправляют небольшие суммы, чем тем, кто посылает крупные суммы.
Remitly переводит $6 млрд в год и обслуживает отправителей в 16 странах, включая США, Австралию и Великобританию, и получателей в 45 странах. В первой половине 2019 года к получателям добавились 15 стран, включая Руанду и Индонезию. Компания пока не начала получать прибыль, однако в прошлом году выручка, предположительно, достигла $80 млн. Оппенхаймер видит широкие возможности для роста — пока что менее 1% от 250 млн иммигрантов в мире являются клиентами Remitly.
Накопительные счета для бедных шопоголиков
В 2012 году Доркас Мурунга жила в Гачи, криминальном районе на окраине Найроби. Она зарабатывала $80 в месяц, присматривая за детьми и убираясь в чужих домах, а ее муж — $120 за установку лифтов. Он оплачивал большую часть их расходов, пока она пыталась скопить денег. Но как только у нее появлялись средства, она импульсивно тратила их на одежду, сладости и алкоголь. Доркас смогла отложить минимальную сумму в $5, необходимую для открытия сберегательного счета в Equity Bank of Kenya, но она с трудом находила $3 на ежемесячные выплаты. Чтобы внести средства, ей приходилось ехать на автобусе час в один конец и долго стоять в очереди в банке. Всего через год она закрыла счет.
Как и большинство кенийцев, Мурунга уже пробовала пользоваться M-Pesa (pesa означает «деньги» на суахили) — сервисом, созданным местным оператором мобильной связи Safaricom для денежных переводов через сообщения. В 2012 году Safaricom, подконтрольный британскому телеком-гиганту Vodafone, представил M-Shwari — сервис для сбережений и займов, интегрированный с M-Pesa. Два года спустя компания предложила клиентам завести счет, который блокировал их средства на оговоренный период с установленной процентной ставкой.
Вознамерившись поправить свое финансовое положение, Мурунга взяла на себя обязательство каждый день вносить $1 на свой блокируемый счет. Она рассказывает, что, как только у нее возникало желание купить водки или пару обуви, она переводила деньги на счет по телефону. Она сократила свои расходы на две трети, до $10 в неделю. К 2016 году Мурунга экономила $300 в год. Благодаря сбережениям она запустила свое дело — изготовление сумок и оплатила курсы дизайна. Вместе с мужем она инвестировала в недвижимость и, по ее словам, сейчас тратит более $200 на помощь друзьям и родным.
Автором идеи для M-Pesa, первого мобильного поставщика финансовых услуг в Африке, в 2003 году стал Ник Хьюз, менеджер Vodafone, который руководил командой из пяти человек, разрабатывавшей социально значимые беспроводные продукты. Идея Хьюза заключалась в том, чтобы создать цифровую систему денежных переводов, которая работала бы на личных смартфонах.
M-Pesa был запущен в 2007 году, и с момента запуска размеры и популярность сервиса стремительно росли. Теперь 96% кенийских семей заключают сделки через M-Pesa, а местные таксисты высказывают недовольство, когда пассажиры пытаются расплатиться наличными. До появления M-Pesa всего у 27% населения Кении (тогда — 38 млн человек) были банковские счета. С тех пор население Кении существенно выросло (до 51 млн), и уже у 83% населения есть чековые или сберегательные счета. Сервис доступен в восьми странах, в том числе в Египте и Индии. Перевод суммы менее 50 центов бесплатен. За более крупные суммы M-Pesa взимает 1-2% . Через различные дочерние компании M-Pesa приносит Vodafone около $840 млн выручки ежегодно.
Распространение M-Pesa оказало огромное воздействие на стартап-среду Найроби. Поставщики товаров длительного пользования привлекли миллионы новых клиентов, запустив оплату в рассрочку. Например, созданная три года назад компания Deevabits из Найроби продает домашние солнечные батареи стоимостью $80 в отдаленных деревнях, где нет электричества. через M-Pesa все ее покупатели делают первоначальные взносы, а затем, после установки батареи, выплачивают по 50 центов в день на протяжении восьми месяцев. «M-Pesa трансформировала подход к ведению бизнеса в Кении, — говорит 32-летний основатель и гендиректор Deevabits Дэвид Ванджау. — Мы не смогли бы работать без M-Pesa».
Карты вместо чеков
Раньше Дикси Мур с трудом дотягивала от зарплаты до зарплаты. 25-летняя мать-одиночка с двумя маленькими детьми зарабатывает $12,25 в час как помощница менеджера в фастфуд-кафе Bojangles’ в Кантоне, штат Джорджия. В 2011 году она платила $30 в месяц, чтобы иметь чековый счет в банке Wells Fargo. Однако когда отклоненный чек и многочисленные овердрафты привели к задолженности в $1200, ее счет закрыли. Чтобы обналичить зарплату, Мур приходилось каждый раз платить комиссию, которая достигала $6. «Я застряла между молотом и наковальней», — говорит она. Знакомый рассказал ей о MoneyCard — карту, которую выпускает крупнейший в США поставщик предоплаченных дебетовых карт Green Dot в кобрендинге с Walmart. Теперь работодатель выплачивает Мур зарплату прямо на карту, и она пользуется ею, чтобы оплачивать все подряд — от продуктов до визитов к стоматологу. «Это настоящее спасение», — говорит она.
Green Dot бросает финансовый спасательный круг людям вроде Мур. До тех пор пока она не начала пользоваться картой два года назад, она входила в те 7% американских семей (примерно 14 млн взрослых), которые обходятся исключительно наличными. Основанная в 1999 году бывшим диджеем по имени Стив Стрейт, компания поначалу фокусировалась на подростках, которые хотели совершать покупки онлайн. Но заметив более крупную возможность, в 2001 году Green Dot переключилась на взрослых, которые стали пользоваться картой этой компании, потому что у них была плохая кредитная история или они не могли позволить себе комиссии коммерческих банков.
Преимущество таких дебетовых карт — как и в случае с наличными, нельзя потратить больше, чем у тебя есть. Клиенты избегают комиссий за овердрафт, которые могут достигать $35 за раз. Кроме того, они получают возможность покупать онлайн.
57-летний Стрейт говорит, что почти 40% клиентов Green Dot ранее не имели доступа к банковским услугам. В 2007 году он заключил сделку с Walmart, которая стала благословением для 130 млн покупателей сети: карта с ежемесячной платой в размере всего $3 (сегодня — $5). Для сравнения, клиенты, оформившие аналогичные карты в магазинах сети CVS, должны платить каждый месяц почти $8. Убытки от снижения ежемесячных платежей компенсировали хорошие продажи карт в Walmart.
В 2010 году Стрейт вывел компанию на биржу. В прошлом году выручка Green Dot составила $1 млрд, однако в августе этого года акции компании обвалились на 40%, когда компания снизила прогноз выручки, сославшись на появление на рынке новых конкурентов с достаточным финансированием. Но плохая новость для Green Dot — это хорошая новость для американцев, лишенных доступа к банковским услугам. Онлайн-банк Chime или сервис Cash App от Square привлекают миллионы клиентов.
Бывший партнер KKR и сооснователь крупнейшей микрофинансовой организации Латинской Америки Compartamos Майкл Чу говорит, что в США возможности обслуживания людей, не имеющих доступа к банковским услугам, «огромны». Но парадоксальным образом богатейшая страна мира создает и самые значительные препятствия на пути инноваций в сфере личных финансов. Разнообразные законы штатов, направленные на защиту заемщиков от кабального кредитования, и федеральные законы, которые предотвращают отмывание денег, вынуждают стартапы лавировать в лабиринтах правовых норм.
Еще одна проблема — деньги между финансовыми учреждениями США переводятся с помощью устаревшей, медленной и дорогостоящей технологии. Пока M-Pesa перебрасывает мобильные переводы через всю Кению почти бесплатно, электронный перевод из Майами в Нью-Йорк занимает до двух дней и стоит до $40.
Но это по большому счету мелочи. ФРС обещала создать новую и улучшенную систему переводов в США к 2024 году. Предприниматели будут лоббировать свои интересы — или внедрять инновации — в обход бюрократических препон. В конце концов, здесь можно заработать миллиарды долларов — и улучшить жизни бесчисленного множества людей.
Перевод Натальи Балабанцевой.