«Ко мне выражение «женская логика» не относится»

У этой истории неожиданное начало и быстрая, нелогичная развязка. В субботу, 4 июня, «Спорт-Экспресс» опубликовал новость, что президент ФК «Локомотив» Ольга Смородская приняла решение уволить главного тренера команды Юрия Красножана. Почему? Источники газеты сообщили, что виной тому преднамеренные ошибки в матче с клубом «Анжи», который спонсирует миллиардер Сулейман Керимов. Матч закончился поражением для «Локомотива» со счетом 1:2, а под преднамеренными ошибками, видимо, имелась в виду «сдача матча».

И болельщики, и футбольные специалисты каждый сезон обсуждают тему договорных матчей, но пока ни один из клубов российской премьер-лиги за руку пойман не был. Как правило, основные подозрения падают на команды Северного Кавказа (до «Локомотива» Красножан, кстати, тренировал «Спартак» из Нальчика), но представители местных клубов каждый раз все отрицают. Вот и в этот раз главный тренер «Анжи» Гаджи Гаджиев прокомментировал возможную отставку своего коллеги очень эмоционально: «Они сошли с ума в «Локомотиве». Я бы на месте Красножана в суд подал бы».

Тем не менее в понедельник, 6 июня, собрался совет директоров «Локомотива». После пяти часов обсуждения появилось официальное сообщение, что Красножан отправлен в отставку с официальной формулировкой «за упущения, допущенные при работе». Видимо, сор из избы опять решено не выносить: если Красножан уволен за договорной матч, то клуб это официально не признает, а есть какие-то мифические «упущения». Турнирная таблица, правда, говорит обратное: «Локомотив» идет на пятом месте в чемпионате, отставая от лидирующего ЦСКА  всего на одно очко (у «армейцев» одна игра в запасе). И менять тренера в такой ситуации по меньшей мере странно, а скорее — нелогично.

Красножан — не первый тренер, не нашедший общего языка со Смородской. В конце 2010 года в отставку был отправлен Юрий Семин, с которым связаны все успехи «Локомотива» в 1990-2000-е. За пару дней до отставки он сделал такое заявление: «Везде пишут, что у Семина конфликт с Ольгой Юрьевной [Смородской]. У меня нет конфликта с Ольгой Юрьевной: у нее есть конфликт с футболом». Не приняли Смородскую и болельщики «Локомотива», а в популярном сообществе ru-football появился ироничный тэг «женский футбол».

В свежем журнале Forbes Woman (поступил в продажу вместе с июньским Forbes) — большое интервью с Ольгой Смородской, в котором она рассуждает о кризисе в «Локомотиве», разнице между мужчинами и женщинами, своем стиле управления и «женской логике». В блоге мы его публикуем с сокращениями:

— Тренировки и матчи команды вы посещаете?

— Два раза в неделю бываю на тренировках, все домашние матчи смотрю на стадионе. Я должна иметь свое мнение о том, что происходит. Тренер определяет тактику, готовит игроков, непосредственно руководит командой — в этом я ему полностью доверяю и не вмешиваюсь, но, к примеру, селекционную политику осуществляет клуб — тренер только ставит нам задачи, определяет позиции, которые необходимо усилить. И мы, менеджеры, как HR-отдел крупной компании, должны найти подходящих футболистов для этого.

— В одном из интервью вы рассказывали, что для работы в департаменте строительства Москвы вам пришлось прочесть массу книг, чтобы разобраться в теме. Как вы учились понимать футбол?

— Да, стилобатную часть я теперь не забуду никогда. Что касается футбола, то абсолютного понимания, считаю, нет ни у кого. Есть серьезные специлисты: главный тренер «Манчестер Юнайтед» сэр Алекс Фергюсон или президент «Лиона» Жан-Мишель Олас, которые всю жизнь отдали футболу. Но это же игра, таинство — футбол все время прячет свои секреты. Сегодня тебе кажется, что ты все понял, знаешь, как решить проблему, а завтра выяснится, что ничего ты не понял и никуда не продвинулся.

— В бизнес-составляющей футбола вы успели разобраться?

— Бизнес — это другое. Имея такие прекрасные спортивные объекты (стадион, футбольные поля и т. д.), мы должны зарабатывать деньги. От рекламы, от телетрансляций, от продажи атрибутики. Пока «Локомотив», как и все российские футбольные клубы, зарабатывает на этом недостаточно. У нас дешевые права на трансляцию матчей, не соответствующие величине аудитории. Мы мало продаем атрибутики, потому что слишком много дешевой контрафактной продукции, которую мы не можем строго контролировать. Мы надеемся на государственную борьбу с пиратством, а со своей стороны делаем все, чтобы лицензионная продукция отличалась и была высочайшего качества. Если в Англии продажей футболок можно окупить расходы на одного дорогого игрока, у нас это пока невозможно.

— Ваш прогноз — когда эта ситуация изменится?

— Думаю, через 3–5 лет. Но над этим надо работать. К примеру, стадион должен стать местом приятного времяпровождения, а не местом агрессии. «Локомотив» уже давно предлагает европейский уровень сервиса на своем стадионе, а в этом сезоне мы устроили семейный сектор: ребенок, которому надоело смотреть футбол, может оставить родителей на трибуне и пойти в игровую комнату, где есть воспитатель.

— Вас считают эффективным антикризисным менеджером — вы с этим определением согласны?

— Раньше я так не считала. Я просто приходила и работала. Но когда оборачиваешься назад и сравниваешь, что было и что стало, можно сказать: да, я антикризисный менеджер.

— В чем заключался кризис футбольного клуба «Локомотив»? Почему позвали именно вас?

— Почему выбрали меня, не знаю. Но, думаю, первая и главная причина: акционеры были недовольны ситуацией, сложившейся в клубе и, соответственно, местом команды в турнирной таблице. Если перевести на бизнес-язык, это низкая эффективность вложений. РЖД, вкладывающий в клуб значительные средства, я бы не стала называть спонсором и тем более инвестором. И спонсор, и инвестор в той или иной форме деньги получают обратно, а мы этого обеспечить не можем из-за вышеназванных обстоятельств, поэтому я рассматриваю РЖД как мецената. Но результат, пусть не монетизированный, он все равно хочет получить — высокое место в чемпионате. Когда я пришла, команда шла на десятом месте, по итогам сезона мы заняли пятое — и даже это ниже амбиций наших меценатов и болельщиков. Притом что у клуба великолепная инфраструктура: стадион в Черкизово, тренировочная база в Баковке, машины, квартиры — все есть. Нужно было отвечать, почему не срастается.

— Ответили?

— Как всегда, причин много, но главная — это раскол между клубом, менеджментом и командой. Второе — равнодушие на каждом отдельном участке работы. Как по Райкину: претензии к пуговицам есть? Нет, пришиты насмерть, но костюм не сидит. Получалось так, что каждый делал на своем участке работу — и неплохо — но дальше не волновался.

— Вы привели с собой помощников или работаете с прежним коллективом?

— Я никогда не прихожу одна — есть люди, с которыми я давно работаю. Но я не могу заранее знать, какие позиции мне понадобится усилить, поэтому я всегда начинаю с финансового и юридического анализа, чтобы понять, что происходит. Дальше делаю выводы: кто соответствует, кто — нет. В «Локомотив» я привела человек десять. И это не только руководители. Секретаря, например, с собой привела. Мы с ней уже 15 лет работаем вместе.

— Вы строгий руководитель?

— Я люблю людей, стараюсь, чтобы они профессионально росли, и замечаю, кто и как откликается на новые требования. И никогда не отвергаю тех, кто старается. Поэтому со временем «моя» команда растет. Мне кажется, я лояльный руководитель. Я прощаю много промахов, но требовательна: добиваюсь исполнения в том варианте, который считаю качественным. Иногда делаю что-то сама. И умею делать практически все, кроме как играть в футбол.

— Ваше слово в семье — решающее?

— У нас очень свободная семья. Нет ни матриархата, ни патриархата. Своим авторитетом я не задавила дочерей. Каждый имеет собственное мнение и свободно его высказывает.

— Ваша младшая дочь тоже работает в «Локомотиве». Это была ее инициатива или ваша?

— Скорее ее. Она работала на телеканале «Звезда» менеджером по рекламе и хотела развиваться. Сейчас она работает в клубе, в коммерческом отделе, у нее есть свой начальник, и по работе мы с Люсей пересекаемся мало.

— Вы поработали в разных бизнес-сферах — чем спорт отличается от остальных?

— Очень много специфики. Во-первых, семейственность — все про все знают. В банках это не так. Там все-таки банковская тайна информацию придерживает от распространения, хотя конкуренты внимательно следят друг за другом. Во-вторых, очень сильная вовлеченность массмедиа и властных структур. И это связано с тем, что люди искренне за кого-то болеют. К тому же эмоциональная составляющая колоссальная.

— Это бизнесу часто мешает.

— Да. Чтобы выиграть матч, нужно задолго до матча все сделать правильно и с холодной головой. И не только президенту клуба, а всем, кто нянчит футболистов.

— У женщины в мужском по сути футбольном бизнесе есть преимущества?

— Присутствие женщины немного сдерживает мужчин, заставляет их вести себя в рамках приличий. Если бы я не присутствовала на отдельных заседаниях руководителей клубов, разговор был бы более крутым. А так все смиряют агрессию, охлаждают голову, а это помогает. Но это не моя заслуга, а факт жизни.

— Вам с кем удобнее работать — с мужчинами или женщинами?

— Мне все равно. Главное требование — профессионализм.

— Вы не согласны с тем, что женщины мыслят иначе, чем мужчины?

— У нас разный менталитет — это одно, а мышление от гендерных признаков не зависит. «Ко мне выражение «женская логика» не относится». Я математик и в логике с любым потягаюсь. У меня не может быть «в огороде бузина, а в Киеве дядька». У меня одно строго должно вытекать из другого. Я неоднократно видела, слышала, участвовала в мероприятиях, которые ничем не заканчивались, потому что в них не было логики. Я так работу никогда не организую, я всегда знаю, с чем начинаю и чем хочу закончить.