Все социальные реформы в России в последние годы проходили по одному сценарию. Раз: в недрах ведомств и министерств пишут увесистый том. Что в нем, не очень ясно. Кому положено, голосуют и одобряют. Два: общество в панике. Идет волна протеста. Три: из-за занавеса выходит Владимир Путин. Главное, говорит он, чтобы не пострадали люди. Реформу или сворачивают, или проводят в усеченном виде, лишая смысла.
Великолепный новый пример — вызвавшая бурю возмущения реформа школьных стандартов. Процесс как раз перешел в третью фазу — премьер встал на защиту учителей и родителей. Поле боя пока за ними. Надо отдать им должное: я не помню случая, чтобы открытое письмо протеста собрало 15 000 подписей в течение двух-трех дней. С подписыванием петиции о помиловании Бахминой темп был ниже.
Откуда возмущение, очевидно. Из проекта следует, что вместо привычных предметов обязательными станут идеологический курс «Россия в мире» и введенный по настоянию военных ОБЖ. Как учить патриотизму, если по поводу места России в мире сегодня в обществе нет согласия? Какое оно, это место? Огромные проблемы даже с преподаванием традиционной истории.
Да, возрождение НВП и политинформации — особенно на месте русского языка и алгебры — не вызывает энтузиазма. Да, проект написан так, что нельзя понять, может такое быть или нет, что в какой-то школе вообще не будет русской литературы. Людей это тревожит. Потому что если есть школьный предмет, объединяющий и формирующий коллективную идентичность, то это литература, а не политология и история.
Правда, однако, состоит в том, что патриотическая фразеология и невнятность — не единственный источник общественного недовольства. Не только в них дело. Точно так же два года назад протестовали против ЕГЭ, где о любви к родине речь не шла и все было очень конкретно: вот лист бумаги, вот вопросы, вот вузы, и можно поступать сразу в несколько.
Переход к ЕГЭ был показательным: люди сплотились против реформы, бьющей, по крайней мере в своем замысле, по иерархической и несправедливой системе советского образования, построенной на коррупции и блате. Ряд вузов свои привилегии отстояли. Это был эмоциональный и очень бурный протест среднего класса против преобразований, отвечающих его интересам.
Если отложить в сторону любовь к родине, логика нового школьного стандарта, видимо, заключается в том, чтобы дать возможность легализовать сложившееся неравенство между школами, одновременно гарантируя базовый уровень. Богатые школы, города, регионы смогут варьировать предметы или глубину обучения. Это и есть внедрение принципа оплачиваемой услуги.
И если посмотреть на всю эту систему сверху — как на идею, мы пока не говорим о практике, — то в ней виден четкий смысл. Родители, местный уровень власти, получают возможность влиять на профиль образования в школах — с тем расчетом, что всем надо будет пройти через горлышко единого госэкзамена. Сегодня каждый ищет репетитора и платит ему сам. Завтра можно будет углубить школьный курс и платить за него совместно.
Так или иначе, налицо мощное общественное возмущение самой идеей модернизации школы. В том числе и потому, что разговор идет об образовании — он вызывает у нынешних родителей гордость и ностальгию. Миф о великолепной советской школе работает до сих пор. Это психология: школьные годы — они чудесные.
Но суть даже не в этом, а в том, что государство сумело внушить людям отвращение к переменам. Правительству не верят, от него никто не ждет ничего хорошего. Разговаривать по существу не о чем, не с кем и негде. Никому ничего не понятно. Функция общественной дискуссии должна лежать на парламенте, но там заняты другим делом. На специально созданном для обсуждения реформы государственном сайте — теперь делают так — указано, что оно завершено. Ха! Да оно только что началось — и моментально перешло в крик.
Правительство умеет быть целеустремленным или бескомпромиссным, когда ему надо прикрыть свою задницу — например, разогнать демонстрантов на площади. Зато косноязычные попытки чиновников в чем-нибудь убедить наталкиваются на полное нежелание их слушать. Это и есть звонок к началу третьего акта: на сцену выходит Владимир Путин.