Поблажка для "агентов": как правозащитники могут воспользоваться решением КС

Павел Чиков Автор

Конституционный суд выбрал более мягкое толкование закона об "иностранных агентах", что лишает основания претензии Генпрокуратуры ко многим некоммерческим организациям

18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ЧИКОВЫМ ПАВЛОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЧИКОВА ПАВЛА ВЛАДИМИРОВИЧА

По иронии судьбы неделя началась с коллегии ФСБ, где Владимир Путин заявил, что «за прошлый год благодаря усилиям органов безопасности была пресечена деятельность 46 кадровых сотрудников спецслужб иностранных государств, 258 их агентов». А во вторник Конституционный суд огласил решение по жалобам Уполномоченного по правам человека и ряда некоммерческих организаций, в том числе Ассоциации «Голос», на закон об иностранных агентах.

Именно термин «иностранный агент», а не проблемы прозрачного финансирования и лишней отчетности стал настоящим камнем преткновения принятой в 2012 году новой версии закона об НКО. Процедура, когда общественная организация сама должна объявить себя агентом и прийти с повинной в реестр Минюста, выглядит для общественников унизительной.

Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека в своем обращении в КС указал: «Введение в законодательство термина «некоммерческая организация, выполняющая функции иностранного агента», не учитывает обыденного значения словосочетания «иностранный агент» в русском языке, которое отрицательно воспринимается обществом и препятствует эффективной работе организации с целевыми группами и сотрудничеству с государственными органами».

Но 19 судей Конституционного суда решили иначе, добавив абсурдности в российскую действительность. «Признание конкретных НКО, выполняющими функции иностранного агента, — пишет КС в своем постановлении, — не означает указания на исходящую от данных организаций угрозу государственным и общественным институтам. Любые попытки обнаружить в словосочетании «иностранный агент» отрицательные контексты, опираясь на стереотипы советской эпохи, лишены конституционно-правовых оснований. Оспариваемые нормы соответствуют Конституции».

Это было, пожалуй, основное разочарование, которое можно принять за поражение. Однако это не так.

Действительно, Конституционный суд последние 15 лет ни разу не отстаивал принципиальные положения статьи 2 Конституции, где указано, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Признание одного из ключевых для нынешней консервативной политики Кремля законов неконституционным выглядело бы государственной изменой. Но все же КС сыграл ту роль, которая и предполагалась заявителями — он сузил сферу применения закона об агентах. Вопрос был лишь в степени этого сужения.

Здесь стоит вспомнить историю принятия и практику применения закона. Законопроект был внесен группой депутатов Госдумы в июне 2012 года и за считаные дни был принят практически без обсуждения, он вступил в силу 24 ноября 2012 года. Инициатива сразу вызвала бурную полемику. Кроме правозащитных организаций резко против подобного закона выступил Совет по правам человека (потом СПЧ неоднократно подтверждал свою позицию) и омбудсмен Владимир Лукин. Позже выяснилось, что отрицательные отзывы на законопроект представили МИД и Минюст, а Главное государственно-правовое управление президента и вовсе отказалось ставить на нем визу.

Меньше чем через два месяца, выступая в Госдуме, министр юстиции Александр Коновалов заявил: «Закон, обязывающий некоммерческие организации записываться в «иностранные агенты», противоречит духу законодательства об НКО». Коновалов добавил, что должна сформироваться судебная практика, которая позволит Минюсту «более конкретно, безошибочно и точно» применять закон. «Что до политической деятельности, думаю, будут споры и дискуссии вплоть до Конституционного суда», — пророчески заключил тогда министр юстиции.

Иначе толковал закон генеральный прокурор Юрий Чайка.

В феврале 2013 года он дал задание подчиненным прокурорам провести проверки всех НКО, когда-либо получавших иностранное финансирование вне зависимости от характера деятельности. Таких, по сведениям самой прокуратуры, в России больше 4 000, однако сил хватило на проверку только половины, среди которых большинством оказались экологи, христианские группы, организации в защиту детей-инвалидов и клубы рыболовов и охотников. Активная фаза инспекций длилась с марта по июнь прошлого года. Сотни НКО получили разного рода прокурорские предписания, десятки обратились в суды. Минюст России, дабы не выглядеть саботажником, инициировал лишь одну внеочередную проверку — в отношении двух организаций группы «Голос», возбудив в отношении них административные дела о неисполнении обязанности иностранного агента. Правда, именно по итогам этой проверки суды признали «Голос» виновным и назначили штрафы, что и привело к обращению в Конституционный суд.

Пока прокуроры собирали все шишки в публичном пространстве и в судах (а около двух десятков организаций добились признания их претензий незаконными), сотрудники Минюста планово проверяли некоммерческие организации по всей стране и не находили в их деятельности никакой политики.

В итоге на практике сложились две противоречащие позиции — политизированная прокурорская, требующая репрессий и крови общественников, и подчеркнуто спокойная и профессиональная у Минюста. Генпрокуратура в прошлом году даже вносила в адрес Коновалова представление, требуя более наступательной позиции в отношении НКО. Однако Министерство юстиции в довольно резкой форме отреагировало, оставшись при своем мнении.

В итоге Конституционный суд ожидаемо сузил сферу применения закона. Он фактически встал на сторону Минюста.

Теперь все судебные решения, принятые в отношении обратившихся в КС НКО, подлежат пересмотру. Особенно, что очень важно, судьи выделили Ассоциацию «Голос», которая была признана виновной вместе со своим руководителем Лилией Шибановой в том, что не исполнила обязанности «иностранного агента». А иностранным агентом «Голос» признали ровно потому, что на его счет были переведены средства из иностранного источника — Норвежского Хельсинкского Комитета, и, несмотря на то что организация деньги не приняла и вернула отправителю, суд в Москве по инициативе Министерства юстиции России принял решение о ее виновности. Теперь Конституционный суд сказал, что эта ситуация не удовлетворяет необходимому признаку получения средств из иностранного источника, а значит, судебное решение в отношении Ассоциации «Голос» и ее руководителя должно быть пересмотрено.

Заметно ограничено и понятие политической деятельности, причем суд признал, что дать термину исчерпывающую дефиницию нереально.

Как минимум сама организация должна преследовать политические цели, организовывать публичные акции, агитировать на выборах или продвигать те или иные законы. Участие в избирательном процессе членов и сотрудников организации, что было поставлено в вину Костромскому центру поддержки общественных инициатив (еще один заявитель в КС), не может считаться политической деятельностью всей организации.

Позиция суда уже вызвала негативную оценку Правозащитного центра «Мемориал» и ряда других неправительственных организаций, традиционно действующих по принципу «будьте реалистами — требуйте невозможного». Они возлагают большие надежды на институты Совета Европы, включая Венецианскую комиссию, планирующую анализ закона об агентах и ожидавшую решения КС, и Европейского суда по правам человека. Еще в начале 2013 года туда обратились 11 российских правозащитных организаций. Правда, Страсбургский суд пока в переписку с правительством России по этому вопросу не вступил.

Тем не менее решение КС дает ощутимые аргументы в руки юристов, защищающих некоммерческие организации.

Суд прямо указал, что ответственность за применение закона лежит на судьях, рассматривающих конкретные споры (а они в большинстве своем и до постановления КС вставали на сторону НКО), бремя доказывания признаков иностранного агента возложено на органы прокуратуры и юстиции, а любые сомнения толкуются в пользу некоммерческих организаций, поскольку закон установил презумпцию добросовестности их деятельности. Особенно важно решение КС для всех правозащитных, экологических, социальных организаций, занимающихся главным образом бесплатной помощью конкретным людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Суд указал, что не является политической любая благотворительная деятельность (а закон относит к ней более 20 самых распространенных видов работы НКО), даже если в рамках нее организация ставит перед собой задачи изменить государственную политику и выступает с законодательными инициативами.