Иерусалимская карта. Почему Трамп признал Святой город столицей Израиля именно сейчас
Президент Дональд Трамп в очередной раз оказался в центре международной политики, признав Иерусалим единой и неделимой столицей Государства Израиль. Он также поручил Госдепартаменту начать работу по переносу посольства США из Тель-Авива в Святой город. Эта новость вызвала неоднозначную реакцию как внутри страны, так и в международном сообществе. Против этого шага выступила не только палестинская сторона, но и стратегические союзники Вашингтона по Североатлантическому альянсу (НАТО) — Великобритания, Франция и Германия.
Турция, помимо резких заявлений, поставила ультиматум — разрыв дипломатических отношений с Еврейским государством и приостановка совместных американо-турецких экономических программ.
Не остались в стороне и международные организации. Высокопоставленные чиновники ООН и Европейского союза подчеркнули, что подобные действия не способствуют мирному урегулированию палестино-израильского конфликта, а Лига арабских государств (ЛАГ) созывает экстренное совещание.
В чем заключается проблема Иерусалима и чем мотивировано столь неоднозначное решение американского президента? Еврейский народ получил право создать свое государство на основе резолюции ООН, принятой в 1947 году. Этот документ покончил с британским колониальным мандатом и объявил о формировании двух государств для двух народов: еврейского и арабского. При этом Иерусалим — центр трех старейших мировых религий — должен был перейти под международный контроль. Лидеры арабского мира посчитали это актом международной агрессии и выступили против любой формы еврейской государственности. С тех пор Израилю приходилось доказывать свое право на существование в войнах против арабских коалиций. В результате Шестидневной войны 1967 года израильская армия взяла под контроль территорию Восточного Иерусалима, которую палестинцы считают своей столицей. Международное сообщество воспринимает это как оккупацию и требует от еврейской стороны соблюдать принятые резолюции.
Палестино-израильский конфликт считается одним из самых затяжных в человеческой истории. Переговоры проходят с переменным успехом в рамках международного «квартета» — ООН, ЕС, США и России. Однако ключевую роль в процессе урегулирования играет именно Вашингтон. В международном сообществе по объективным и субъективным причинам сложилось мнение о том, что для Америки отношения с Израилем имеют особую историческую, цивилизационную и политическую ценность. Но не все так однозначно. Чтобы понять природу американо-израильских связей, необходимо знать исторический фундамент, на котором они строились.
При обсуждении вопроса о признании независимости Израиля в администрации президента Гарри Трумэна сложилось два условных блока. Первый блок — это реалисты во главе с госсекретарем Джорджем Маршаллом. Они считали, что официальное признание Израиля может осложнить отношения Америки с арабским миром — гегемоном ближневосточного мира, обладающим крупными запасами нефти и газа. Второй лагерь был представлен политтехнологами, которыми руководил Кларк Клиффорд — близкий советник Трумэна. Для прагматичного Клиффорда внешняя политика была пустым звуком, его единственной задачей было добиться переизбрания президента на второй срок.
Для положительного исхода избирательной кампании Трумэну нужно было одержать победу в округах Нью-Йорка с преобладающим еврейским населением. Известный меценат Эдди Джекобсон обещал Клиффорду, что в случае поддержки независимости Израиля он обеспечит победу Трумэна в этих округах. В итоге на время кампании президент принял сторону политтехнологов. Но после победы Трумэн поддержал идею Маршалла об издании специального указа, в котором отмечалось, что Соединенные Штаты поддерживают создание «двух государств для двух народов». Более того, второй срок демократа был отмечен активизацией американской политики на Ближнем Востоке, где в качестве основных союзников рассматривались Персия и Саудовская Аравия. Таким образом, американские политические элиты с самого начала отнеслись к израильской повестке довольно расчетливо и прагматично, извлекая собственные дивиденды.
Принципиального слома в этом направлении не произошло, но по мере изменения мирополитической картины и усиления израильского лоббистского фактора вносились определенные коррективы. Демократы всегда относились к Израилю как к одному из союзников, однако не пытались выделять его среди прочих. Именно президенты-демократы Джимми Картер и Билл Клинтон, стремясь к сбалансированной политике, старались примирить Еврейское государство и арабский мир (Кэмп-Дэвидские соглашения, соглашения в Осло и т.д.) При Бараке Обаме наметился кризис в двусторонних отношениях после того, как стало известно о секретных переговорах США с Ираном, которые привели к подписанию исторического соглашения. Более того, при демократических администрациях падала американская финансовая, гуманитарная и военно-техническая помощь Еврейскому государству.
Между тем за последние сорок лет в Америке укрепились политические позиции и увеличились финансовые возможности консервативной части еврейской общины. В отличие от большинства американских евреев, ориентированных на Демократическую партию, эта влиятельная группа стала важным элементом Республиканской партии. В идеологическую основу был заложен посыл о священной миссии протестантской Америки — защищать Святую землю и богоизбранный народ Израиля. Позже эта идея привела к формированию влиятельной политико-религиозной концепции христианского сионизма c лозунгом «Я американец, я христианин, я за Израиль».
Второй фундамент — это фактор еврейского капитала в республиканской элите. На протяжении последних тридцати лет в топ-10 крупнейших спонсоров партии входят такие влиятельные американо-еврейские миллиардеры, как Шелдон Адельсон, Пол Сингер, Норман Браман, Стивен Коэн и Марк Эпштейн. По данным Центра ответственной политики, только Адельсон выделил «слонам» на федеральные выборы (президентские и Конгресс) $82 млн, из которых $30 млн были направлены в фонды Дональда Трампа. В целом крупнейшие доноры про-израильских организаций потратили за последние три года $320 млн на выборы в Конгресс, $195 млн на выборы губернаторов и $78 млн на выборы в органах местного самоуправления.
Отдельные пожертвования идут от различных фондов и организаций. Наиболее активным в этом направлении считается Американо-Израильский комитет по общественным делам (АИКОД), выделяющий ежегодно $3 млн на избирательные кампании законодателям из рабочей группы по израильским делам в Конгрессе.
Становится очевидным, что подобное финансовое влияние не может не отражаться на политических позициях большинства республиканцев.
Таким образом, наличие общей идеологической концепции вкупе со спонсорской поддержкой превратили Республиканскую партию в главного лоббиста интересов Израиля. Трамп не является исключением. Будучи президентом-республиканцем, он должен делать шаги, направленные на укрепление и расширение американо-израильского диалога во всех сферах.
В израильскую повестку его предвыборной кампании входило два вопроса: аннулирование соглашения с Ираном и перенос посольства США из Тель-Авива в Иерусалим. Первое обещание реализовать практически невозможно. За сохранение соглашения с Ираном выступают не только демократы, но и значительное число умеренных республиканцев и законодателей-либертарианцев (избирательные кампании которых финансируют миллиардеры Чарльз и Дэвид Кохи). Более того, по иранскому вопросу президент находится в меньшинстве и в собственной администрации. Военно-разведывательное лобби в лице министра обороны Джеймса Мэттиса, советника по нацбезопасности Герберта Макмастера и руководителя аппарата Джона Келли ратует за мирное разрешение споров вокруг Ирана. В подобной ситуации Трампу оставалось разыграть карту Иерусалима.
Помимо большой политики этот шаг мог преследовать и другую важную цель — отвлечь американское и международное сообщество от результатов расследования комиссии Мюллера о связях членов переходной команды Трампа с представителями России. В данном контексте весьма любопытным представляется тот факт, что кроме «Рашагейт» Мюллер нашел иные серьезные нарушения. Одно из них напрямую связано с Израилем. Предполагается, что Джаред Кушнер — зять и старший советник Трампа — во время переходного периода просил посла Великобритании в США повлиять на отсрочку голосования в Совбезе ООН по резолюции, которая осуждала строительство израильских поселений на Западном Берегу. Сложно сказать, насколько этот эпизод связан с внешнеполитическим шагом Трампа. Однако факт остается фактом: президент принял столь противоречивое решение в тот момент, когда вся Америка обсуждает показания его бывшего советника Майкла Флинна и готовящиеся закрытые слушания в Сенате.