Общая нестабильность экономики, высокие ставки по кредитам и трудности с финансированием приводят к росту числа банкротств компаний. По данным Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, по итогам 2016 года число банкротств в экономике снизилось на 3% относительно 2015 года, но тренд нельзя назвать позитивным: количество банкротств еще на 15% больше, чем в докризисном 2013 году.
В этом году динамика банкротств остается высокой и, скорее всего, их количество будет выше, чем в прошлом году: оно обещает перевалить 12 000. Более того, количество банкротств в сентябре всего лишь на 2,1% ниже исторического максимума октябре 2009 года.
Чаще всего сталкиваются с банкротствами строительные компании — несостоятельность в этом бизнесе на максимуме нескольких лет. Часто оказываются банкротами компании сферы торговли, пищевой промышленности и машиностроительного комплекса. Достаточно часто возникают и преднамеренные банкротства крупного бизнеса.
Бремя ведения бизнеса в России теперь несет много новых рисков для любых управленцев и бенефициаров компаний. Дело в том, что в последние несколько лет произошли фундаментальные изменения в законодательстве о банкротстве. В первую очередь речь идет о субсидиарной ответственности. Такие изменения сыграли значительную положительную роль для кредиторов, особенно, для банков. Кредиторы могут объявить фирму банкротом при наличии крупной задолженности по зарплате, невозможности рассчитаться с долгами более трех месяцев, проблемным юрлицо считается после того, как его долг достигнет 300 000 рублей.
Если говорить упрощенно, то теперь невыплаченный долг компании можно переложить на любого, кто причастен к его возникновению или получил от этого выгоду, и не важно, причастен ли он к деятельности компании в нынешний момент или уже нет. Субсидиарная ответственность не ограничена размером уставного капитала, а равна размеру долга перед кредиторами. То есть, если фирма-банкрот должна миллиард, то его можно попытаться взыскать в полном объеме с лиц, которые реально за ней стоят.
Как арбитражный управляющий, сталкиваюсь с неготовностью бизнесменов к таким значительным изменениям в законодательстве: многие продолжают вести бизнес «по старинке», как всегда, считают, что «это не про них». Последние обращения ко мне, как к специалисту по сложным банкротствам, и на привлечение к субсидиарной ответственности, и на защиту от нее – на сегодняшний день является все возрастающим и зачастую связано с личной трагедией участников бизнеса, до сих пор чувствовавших себя в безопасности.
Список тех, кто рискует отвечать за долги компании очень широк, и это не только бенефициары и директор, но и главбух, финдиректор и даже представитель по доверенности (зачастую это простые юристы компании).
Тем не менее, кредиторам нужно приложить усилия, чтобы доказать, что к финансовой несостоятельности компанию привели действия конкретных лиц. И для этого у них много инструментов — список нарушений, за которые можно привлечь бенефициаров и сотрудников компаний очень обширен и связан с любыми сделками, которые могли нанести ущерб компании, также наказывается и бездействие сотрудников. Чтобы уйти от ответственности, менеджменту компании нужно доказать, что их действия были связаны с требованиями собственника.
Если для кого-то кажется, что подобные подходы в России малоприменимы, то это опровергается уже формирующейся практикой. В апреле 2015 года Арбитражный суд Москвы по заявлению Агентства по страхованию вкладов привлек владельца Межпромбанка Сергея Пугачева и трех его топ-менеджеров к субсидиарной ответственности, так как их действия способствовали банкротству банка, суд постановил взыскать с Пугачева 75,6 млрд рублей. Около 68,5 млрд в солидарном порядке с предправления Мариной Илларионовой, а порядка 7,2 млрд – солидарно с двумя другими бывшими руководителями Александром Диденко и Алексеем Злобиным. Сумма взысканий различаются, так как судья посчитал, что вина в банкротстве тех или иных лиц из руководства банка различалась. Если у них не окажется подобных средств, то скорее всего они лишатся нажитого имущества. Усугубляет ситуацию, то, что такой долг не списывается за счет личного банкротства гражданина.
Но миллиардные долги возникают не только в громких банкротствах — со значительными взысканиями сталкиваются менеджеры малоизвестных компаний по всей стране. Например, в этом году экс-директора УК «Илан» (Красноярский край) привлекли к субсидиарной ответственности на 1,3 млрд рублей, экс-директора строительной фирмы СУ-13 (Томск) — на 2 млрд рублей, а бывшего руководителя Енисейского ЦБК — на 800 млн рублей.
Еще одна возможность для кредиторов, которую дает новое законодательство о банкротстве и субсидиарной ответственности, — возможность привлечь к ответственности истинных бенефициаров компании. В сентябре этого года Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти продлил конкурсное производство в «Группе Джей эф си» на три месяца. Это было связано с необходимостью привлечь к субсидиарной ответственности Владимира Кехмана. Сбербанк настаивает на привлечении Кехмана к субсидиарной ответственности, а конкурсный управляющий обнаружил у «Группы Джей эф си» невыгодные сделки с российскими и иностранными юрлицами, в результате которых кредиторы понесли убыток в размере около 4 млрд рублей.
Законодательство и дальше будет ужесточаться и станет еще более «прокредиторским». Крупнейший кредитор страны – ФНС – постоянно лоббирует дополнительные поправки (часть из них отражена в Постановлении пленума Верховного суда РФ, которое появится в декабре 2017 года).
Благодаря новым поправкам, к субсидиарной ответственности можно будет привлекать все больше групп лиц и все более изощренным путем. Новые критерии позволят привлекать лиц, которые извлекли выгоду от неправомерного поведения должника даже через цепочку юрлиц или фирм-однодневок. Причем это не будет зависеть от того, входил ли этот выгодоприобретатель в список контролирующих или аффилированных лиц должника. Список теперь может быть дополнен на усмотрение суда, а арест может быть наложен на компании привлекаемого к субсидиарной ответственности, в которых ему принадлежит более 50% уставного капитала.
Покупателю активов нужно доказать, что он не является контролирующим лицом должника и его действия не выходили за пределы обычного делового риска. Но против него будет выстроен механизм «принуждения к сотрудничеству» номинальных владельцев и директоров, которые могут быть освобождены от ответственности, если укажут на фактического руководителя.
К чему это все приведет? Такие доказательства очень трудоемки и скорее всего увеличат спрос на различного рода экспертные услуги по выявлению аффилированности и связанных сделок, оценки ущерба. Само по себе изменение законодательства – это сигнал для бизнесменов и менеджеров, что безнаказанно уклоняться от долгов больше не получится, даже если бизнес скрыт за номинальными владельцами и офшорами.