Несколько недель назад звезда рэп-батлов Oxxxymiron впервые попал в рейтинг главных российский знаменитостей по версии Forbes (44-е место с $1,3 миллионами дохода), и это обсуждалось как важная новость — прорыв рэперов к вершинам шоу-бизнеса (всего в списке три их представителя — вместе с ним Тимати и Баста). Сегодня он опять в топе российского интернета. Его рэп-битва со Славой КПСС (Гнойным) обеспечила за неполные сутки 8 млн просмотров.
Кто выиграл и кто проиграл — не очень-то и интересовало комментаторов, тем более что это заранее было известно: в день записи батла произошла утечка информации о том, что победа осталась за Гнойным. Гораздо больше внимания СМИ уделяли лавинообразным показателям просмотров. В наш век интернета — это самый важный параметр успеха.
Но обо всем по порядку. Традиция поэтических конкурсов и битв очень стара. В иных культурах, например, казахской, они могут быть даже одной из основных форм поэтического творчества. Степные акыны под бренчание домбры состязались на айтысах, превознося себя и порицая соперника на потеху окружавшей их толпе. Кстати сказать, айтысы до сих пор проводят в Казахстане, причем правительство по мере сил пытается цензурировать их содержание, дабы не допускать критики властей.
Важно отметить, что акыны импровизировали на ходу, подхватывая темы и образы конкурента. Искусство поэтической импровизации — древнее и редкое искусство. Им, в частности, в совершенстве владел Адам Мицкевич, поражая удивляя московские и петербургские салоны, причем импровизировал он по-французски, так что проблем с пониманием не возникало.
Знаменитые «выборы короля поэтов», состоявшиеся 27 февраля 1918 года в московском Политехническом музее, на которых Игорь Северянин победил фаворита — Владимира Маяковского, тоже имели характер поэтической битвы и коммерческого шоу, подобного нынешним состязаниям по рэпу.
Так что рэп-битвы в России возникли не на пустом месте и имели свою традицию, правда в отличие от времен Мицкевича импровизаций больше не слышится, а тексты подолгу и тщательно пишутся заранее. Что до поэзии — являются ли ею текстовки рэперов? — то обсуждение этого вопроса увело бы нас далеко.
Рэп-битвы как самостоятельный жанр зародились в США, впрочем как и сам рэп. В современном мире вообще, почти все связанное с эстрадой, бизнесом и интернетом, приходит из Америки. Россия в этом смысле — не исключение, ее онлайн и развлекательная культура — типичная колониальная и подражательная, ничего принципиально оригинального она не порождает, а лишь следует в фарватере штатовской.
Но интереснее другое. Если в мире жанр рэп-битвы носит в целом маргинальный характер — достаточно заглянуть в Википедию, статьи о нем по-французски и по-немецки совсем небольшие, а по-испански или по-итальянски нет вообще, как нет и по-китайски, то в России он попал на очень благодатную почву и расцвел до высот, как кажется, недостижимых и в Америке. Русская статья в Вики о «Battle Rap» едва ли не больше, чем на английском. Именно в русском сегменте Youtube, как утверждают, был установлен абсолютный рекорд по количеству просмотров битв за 24 часа — 7,7 млн (сегодня он был побит). А на основной площадке в Youtube — Versus Battle — поединок Oxxxymiron vs Johnyboy имеет 38,5 млн просмотров. В качестве анекдота можно упомянуть, что в прошлом году лидер «Справедливой России» Сергей Миронов пытался в рамках избирательной кампании читать рэп по псевдонимом OxxxyMironov. Правда это ему не помогло, и эсеры чуть было не пролетели мимо Думы.
Почему молодые россияне так полюбили рэп-битвы, — сказать трудно, исследователи отмечают, что если в США эта традиция пришла с улиц, то в России — наоборот, из интернета. В России вообще все связанное с новейшими цифровыми технологиями воспринимается быстрее, чем в мире, ввиду отсутствия оригинальной культуры, например, уход от бумажных СМИ или чтение электронных книг.
Как всякая новомодная тенденция рэп-битвы имеют риск быстрого к ним охлаждения со стороны публики. Рэп сам по себе жанр специфический, работающий для весьма узкой и не самой платежеспособной категории населения, пусть и самой продвинутой, как она сама о себе думает.
Это высококонкурентный музыкальный бизнес, где герои возникают и пропадают весьма быстро (проигрыш Оксимирона Славе КПСС — тому доказательство, хотя, с другой стороны, вовсе не предопределено, что победитель сильно взлетит и что его не забудут завтра). В век интернета и Youtube лидеры вообще очень подвижны: сегодня в моде такой-то видеоблогер, рассказывающий очередную чушь, завтра — другой. И все, соответственно, спешат оформить на себя товарный знак, подписать рекламный контракт, запустить свой бизнес, понимая, что завтра будут никому не нужны.
В рэпе по определению очень трудно удержаться долго наверху. Если у Пугачевой или Ротару очень широкой возрастной диапазон поклонников, с которыми они могут плавно эволюционировать и стареть, то как найти контакт со стремительно обновляющейся аудиторией 18-20 лет рэперу за тридцать?
Российский рэп слишком коммерциализирован, и в этом его не сила, а слабость. Его лидеры — люди из истеблишмента как Тимати, Децл или тот же Оксимирон, который с девяти лет жил в Германии, вернулся в Россию, и взлетел, опираясь на западный опыт. То есть ситуация примерно та же, что и в 90-е, когда в бизнесе, или, скажем, в СМИ поднимались те, кто первыми получали доступ к западным технологиям или финансированию. Но это не заменяет таланта, а талант — это главное в искусстве, его никакими связями не заменишь. Рэпер, поднявшийся из трущоб Гарлема, аутентичен, ему есть что сказать, он стоит на родной почве. У него может быть долговременная карьера. Российский рэпер из обеспеченной благополучной семьи гламурен и имитационен.
Поскольку отечественный рэп страшно подражателен, ему грозит полный отрыв от реальности: половина слов (все эти «дикрайдеры»), в нем используемых, непонятна русскому слушателю — только специфической тусовке. Ожидать, что аудитория расширится, и в обозримые годы большая часть россиян перейдет на пиджин на основе английского, — не приходится. А это сужает коммерческие перспективы рэп-битв. Их участники, если хотят прорыва, должны, все-таки обращаться к социальной тематике на понятном стране, а не на герметическом языке.